Непосредственной причиной плохой выучки штабов стрелковых частей и соединений было плохое владение техникой штабной службы – и прежде всего техникой организации связи с войсками и техникой передачи им распоряжений. «Вместо живого общения и помощи войскам постоянные телеграфные разговоры и длинные, всегда запаздывающие и потому никому не нужные документы все еще остаются излюбленными, а часто и единственными формами управления», – указывалось в директиве начальника Генерального штаба РККА командарма 1-го ранга Б.М. Шапошникова от 23 августа 1937 г. А в результате «особенно слабо с организацией руководства войсками в ходе боя»>107 (этим, напомним, важнейшим из требований, предъявлявшихся современным – общевойсковым и динамично развивающимся – боем)… «Малоподвижность» и «негибкость» в управлении войсками, характерные тогда для войсковых штабов ОКДВА, закономерно сочетались с неумением их «быстро и безболезненно» переходить с одного вида связи на другой (а также с «неаккуратностью» и «нечеткостью» составлявшейся ими боевой документации и вообще с низкой штабной культурой – проявлявшейся, например, и в том, что абсолютно все они демонстрировали тогда «некультурную, небрежную работу на карте»)>108. Наконец, начальники штабов и их оперативных отделов зачастую вообще не занимались организацией связи в бою! Так, на сентябрьских маневрах МВО начальник штаба 3-го стрелкового корпуса «ни разу не поставил по организации связи определенной задачи перед начальником связи и поэтому во время маневров оказался без связи». Другие – как, например, начштаба 4-й стрелковой дивизии на маневрах БВО – «забывали» утвердить план организации связи, т. е. «продумать организацию связи на всю глубину боя»…>109
О неудовлетворительности выучки штабов танковых частей и соединений – определявшей слабость управления этими последними – можно судить уже по прямым указаниям годовых отчетов БВО и ОКДВА и докладов, сделанных на ноябрьском Военном совете командующими войсками ЛВО и ЗабВО и командиром 45-го мехкорпуса КВО. Согласно им неудовлетворительно подготовленными (или, что то же самое, плохо сколоченными) в ЛВО тогда был штаб 7-го механизированного корпуса (на сентябрьских окружных маневрах ни командир этого соединения комдив М.Е. Букштынович, ни его штаб «не справились с управлением корпусом», «управление ими в решающий момент было сорвано»), в ЗабВО – штабы и 11-го механизированного корпуса, и мехбригад, в БВО – штабы мехбригад, а в ОКДВА и в 45-м мехкорпусе КВО – штабы и мехбригад, и танковых батальонов>110. Иными словами, мы располагаем прямыми признаниями слабости штабов половины всех мехкорпусов и половины всех мехбригад, имевшихся во второй половине 1937 г. в Красной Армии. Более высокая оценка обнаружена лишь в одном случае: проверив 19–21 августа 1937 г. боевую подготовку 22-й мехбригады КВО, комиссия полковника Л.А. Книжникова отметила, что «функциональная подготовка командиров штабов вполне удовлетворительна»…>111 Кроме того, можно полагать, что те командующие войсками округов, которые на ноябрьском Военном совете упоминали лишь о неудовлетворительности выучки их войсковых штабов вообще, имели в виду и штабы танковых соединений. Наконец, мы располагаем хотя и довольно расплывчатым, но зато относящимся к танковым штабам РККА в целом признанием начальника АБТУ РККА Г.Г. Бокиса от 22 ноября 1937 г., согласно которому эти штабы «еще по-настоящему не усвоили вопросов организации управления войсками»
