Читать онлайн Кристина Миляева - Крах фальшивых богов

Тихий звук радиоприемника наполнял квартиру. Временное жилище, предоставленное консульством, начинало навевать на меня тоску. Сколько таких квартир я уже сменил? Наверное, и не упомнить. Вот даже на свадьбу к младшей внучке не смог попасть, а все из-за разгоревшегося конфликта на востоке. Да что вообще происходит с этим миром? После неожиданной пропажи борта номер один на подлете к Хельсинки вся страна стояла на ушах. Еще и взрыв лаборатории добавил головной боли всем, включая дипломатов за границей.

В наши обязанности входило объяснить все это хоть каким-нибудь приемлемым для всех способом. Правда, как бы я ни старался, ничего адекватнее: «я почем знаю» не выходило. Так я и сидел, рассматривая присланные с родины документы и меланхолично проводя пальцем по экрану планшета. Гроза за окнами бушевала вторые сутки, наводя на меня тоску и разочарование. Скоро седьмой десяток разменяю, а все никак не привыкну к этому погодному явлению. Позор для дипломата моего уровня. Кто узнает, засмеет.

С сомнением посмотрев на шикарный вид из окна, представил себя где-нибудь в окружении правнуков. Дедушка, который иногда забывал поздравлять их с днем рождения или вовсе не успевал на праздники. Наверное, это злой рок, нависший над всеми, работающими в сфере политики. Язык у меня был подвешен отменно, заболтать мог кого угодно. Но все свалилось так неожиданно. И ладно, взрыв я как-нибудь объясню и подготовлю речь для своего заместителя. С пропажей же президента было множество нерешенных вопросов.

Несчастные сотрудники аэропорта божились, что переговоры с пилотом шли в штатном режиме и все было как обычно. Пока в одно мгновение авиалайнер не пропал с радаров, а спустя двадцать минут не опустился на взлетно-посадочную полосу, уже без нашего президента. Куда запропастилась главная леди страны, понять никто так и не смог. Сбежать с такой высоты было нереально, а я не настолько стар, чтобы впадать в маразм и принимать за правду похищение пришельцами. Зато все эти конспирологи выиграли мне пару дней на рассуждения.

Стянув с носа очки, я протер усталые глаза и медленно подошел к окну. Резные разлеты молний атаковали город, а с высоты тридцатого этажа все это казалось чем-то нереальным. Словно каждый разряд вбивал в землю гвоздь. Наша дипломатическая миссия была под угрозой. А я, как начальник всего этого, не мог найти правильного решения. Вице-президент уже вступил в свои обязанности, но ему явно не хватает опыта. Он привык прятаться за юбкой нашей феи и теперь чернее тучи орал на меня через видеосвязь.

Так и хотелось послать все к дьяволу и покинуть свой пост на полгода раньше. Но чувство долга не могла заглушить даже холодная ярость. Вот как, по его мнению, мы должны были угадать, что, распрощавшись с нами у здания саммита, наша президент пропадет из собственного самолета? Не знаю, что там у него в голове, а у меня была только глухая раздраженность и усталость. Тяжесть полномочий и возраст давали о себе знать. Права была жена, надо было отказаться от продления срока еще на год и уходить в отставку.

Молния расчертила небо яркой вспышкой прямо около нашего небоскреба, и я тяжело вздохнул. Нужно во что бы то ни стало довести эту миссию до конца и, вернувшись в страну, отказаться от дипломатического статуса. Больше я не выдержу, и так здоровье посадил сильнее, чем мне того хотелось бы. Положив руку на стекло, я тяжело вздохнул и прислонился лбом к холодной поверхности. Она немного остудила голову и дала долгожданную передышку. Сейчас не время разваливаться на куски и скрипеть подобно старику. Хотя… Именно им я и был!

Подслеповато прищурившись, я отвлекся на запищавший в руках планшет и не заметил еще одной молнии. Только на этот раз своей целью она выбрала это здание. Стекла задрожали, и я с запозданием почувствовал, как металлический контур под ладонью нагрелся и завибрировал. Оторопело перевел взгляд на стекло, и все, что я мог видеть, это золотое сияние высокого напряжения. Оно искрилось и переливалось до тех пор, пока по коже не пробежали мурашки и мир перед глазами стремительно сузился до крошечной точки, тонущей в темноте.

Голова гудела и трещала. Словно мы отмечали удачное разрешение очередного конфликта. Такое со мной бывало нечасто. Но иногда коллеги до такой степени надоедали со своими предложениями, что утро я предпочитал встречать вечером. Со временем и это прекратилось. Возраст давно был неподходящим для таких увеселений. Лучше любого шампанского меня бодрил валидол под языком. Старость – не радость. Теперь же со мной происходило нечто подобное, и как избавиться от ощущения бурной молодости, я уже и не припомнил.

Попытка перевернуться на другой бок и зарыться лицом в подушку не привела ни к чему хорошему, точнее, я даже собственных конечностей не чувствовал. Словно я заснул прямо на полу и теперь не мог двигать затекшими руками и ногами. Ужасное состояние, на самом деле, но как я умудрился до такого докатиться? Напрягшееся сознание подсказало о грозовом буйстве за окном и моей неосторожности. Кажется, мне крупно повезло не умереть от разряда такой мощности. Возможно, окно смягчило шок, и я получил только крошечную долю энергии.

Теперь собственное состояние уже не вызывало такого беспокойства. Еще чудом потом назовут. Без месяца семидесятилетний старикашка пережил попадание грозы. Будет чем заняться на пенсии. Ходить по разным телеканалам и писать мемуары. Ладно, последнее за меня Светочка напишет. Моя пожизненная секретарша, с которой я не расставался с шестьдесят девятого и по сей день. Теперь главное – дождаться ее прихода и попросить вызвать скорую или хотя бы местного фельдшера. А то не с моими костями на полу лежать, ревматизм не лечится.

Горло запершило, но я даже откашляться не мог. Чертово немощное тело начинало меня подводить. Все бы отдал, чтобы вернуться обратно в свои золотые годы, когда политика только начинала открывать для меня свои двери. И с настоящей феей даже близко знаком не был. Хотя чего я вру? Как раз из-за знакомства с отцом нынешнего президента и началась вся эта головная боль по борьбе за место под солнцем и в сердцах народа. И самое удивительное, в это не верил никто, даже я сам. И что в итоге? Мы покорили миллионы избирателей!

Голову пронзила острая боль, и к горлу подкатила тошнота. Как же я ненавижу свой возраст! Раньше таких проблем даже не возникло бы. Три, а то и четыре ночи без сна, короткие перерывы на перекусы и яростные споры по поводу внешней политики. Все это было моим коньком. Красноречие – вот за что меня выбрала фея на столь высокий пост. Я был ей благодарен. Только рискнув и поставив все на неизвестную никому темную лошадку с каштановой гривой и холодными, словно сталь, глазами, я получил для своей семьи множество привилегий.

Мои дети, внуки и их, наверное, праправнуки никогда не будут ни в чем нуждаться. Так я всегда считал. Ровно до того момента, как президент пропала и весь мой мир начал потихоньку разваливаться, словно карточный домик, пытающийся противостоять урагану. Ничего не могло теперь гарантировать положение моих родственников на политической арене. Пусть вице-президент и был на нашей стороне, но у него имелись свои люди, которые хотели дорваться до власти. И если мне, старикашке и пережитку прошлого уже было все равно, за детей я волновался.

Если задуматься об этом, то проблемы будущего надо решать в настоящем. А какими путями помочь своей семье, я пока не придумал. Голова была забита совершенно не той информацией и на личное в ней попросту не оставалось места. Где же там Свету носит, когда она мне так нужна? Тело постепенно начало оттаивать и возвращаться в рабочее состояние, но не думаю, что все же смогу сам подняться с пола и доползти до телефона. Хорошо бы планшет не разбился, и я смог вызвать по экстренной связи хоть кого-нибудь.

Если о таком позоре прознают журналисты, боюсь, наш дипломатический корпус еще пару месяцев от него отмыться не сможет. Хотя, с другой стороны, пусть знают, что мы готовы работать в любых условиях даже с риском для жизни. Промелькнувшая мысль меня порадовала. Видать, есть еще порох в пороховницах. Молодым у нас, конечно, везде дорога, но, как говорится, опыт-то не пропить. Так что я еще о-го-го. Вот только встану с пола и тут же примусь за выполнение своих прямых обязанностей. Президент мечтала уладить конфликт миром. Так тому и быть!

Нечего считать себя бесполезным, я еще вполне могу послужить собственной стране и разрешить проблемы, которые под силу только мне. Есть решения, которые зависят только от моего мнения. И есть события, которые произойдут только по моему позволению. Так что пока у меня есть хотя бы крошечный шанс быть достойным гражданином своей страны, я буду выполнять долг перед отчизной, несмотря ни на что. Верно, именно так и стоит уходить на пенсию с чувством выполненного до конца предназначения. И я смогу изменить ход истории.

Все верно, это мой гражданский долг – до самого конца оставаться верным себе и своему государству. И никакая молния не сможет помешать воплотить все это в жизнь. Так что для начала следует открыть глаза, соскрести себя с пола и не позориться. Вот еще, в восьмидесятых еще сложнее было. Мы боролись едва ли не за каждую строчку мирного договора. Только на моих плечах лежало урегулирование конфликта, который затрагивал суверенитет нашей страны. И это ни в какое сравнение не идет с нынешней ситуацией.

В голове медленно сложился приемлемый план дальнейших действий, и я попытался подняться. Перед глазами все плыло, но хотя бы тело уже было более пластичным, а не напоминало заледеневшую палку. Напрягшись, я смог немного отклониться и завалиться на бок. Дышать сразу же стало легче. Господи, всю жизнь считал, что гроза – мой злейший враг. Но такого от природного катаклизма не ожидал. Да и система громоотвода почему-то не сработала как надо. Или это только меня одного, такого особо умного, взявшегося в окошко рассматривать молнии, приложило?

Застонав сквозь сжатые зубы, я с удивлением отметил, что вообще-то практически ничего не болит. Нет, тяжесть и одеревенелость в конечностях была, но по факту я чувствовал себя на все двадцать. А это очень и очень дорогого стоило. Теперь главное – открыть наконец-то глаза и посмотреть на картину прекрасного мира. Не каждый день фактически с того света возвращаешься на эту грешную землю. Уйду на пенсию – точно начну писать мемуары о том, как всю жизнь боялся грозы и смог ее пережить. После такого уже ничего не страшно.

Голова все еще казалась тяжелой и какой-то чужой. Но теперь я хотя бы мог двигаться, так что, решительно настроившись, я медленно приоткрыл глаза. Странно, не припомню, чтобы в моей временной квартире был ковер настолько ядреного цвета. Я всегда просил, чтобы при поиске жилья для меня придерживались минимализма или ходя бы модерна. Никогда не понимал прелести всего такого кричащего и вызывающего. От этого только тошнота сильнее к горлу подкатила. Где я вообще очутился, и почему так странно пахнет? Вроде бы даже Светочка не пользуется настолько ядреными духами с противным сладковатым послевкусием.

Тут же прямо-таки воняло чем-то дешевым и безвкусным. Так что я мог только поморщиться и постараться, оперевшись на руки, подняться. Тошнота подкатила к горлу, но я все же смог немного осмотреться. На мою квартиру это было не похоже, точнее, это была вовсе не моя квартира. Это был тихий ужас, от вида которого у меня нервно дернулся глаз и захотелось выйти проветриться и подышать свежим воздухом. Такого кромешного ада на земле я еще никогда не видел.