– Это я фигурально. В смысле, что нужно рвать когти, пока не запрессовали в суде.
Каспер от неожиданности лишился на время дара речи.
– …Вы хотите сбежать…? – наконец выдавил он.
– Да, другого выхода нет. У меня есть запасные документы, попробую прорваться куда-нибудь, откуда меня не смогут выковырять даже самые ушлые ищейки.
……………………………………………
Остаток дня Макс провел в молчании, периодически бегая кругами по камере. Таким образом он решил повысить градус напряжения у своего соседа и незаметно спровоцировать его на решающий разговор.
Тот несколько раз пытался что-то говорить и задавать вопросы, но, услышав ответный рык детектива, поспешно умолкал, окунув голову в плечи.
После ужина Пипсен решил, что клиент дозрел, и первым нарушил молчание, чем немало обрадовал сокамерника.
– На сытый желудок думается лучше, – пояснил он смену своего настроения, – Хорошо бы еще двинуть грамм 200 за воротник, но, к сожалению, не предусмотрено тюремным меню. Пойдет и всухомятку.
Сыщик сел на кровать и взъерошил волосы.
– Все хотел сказать, что вы мне напоминаете одного американского актера, – робко вставил Каспер, – Не могу вспомнить имени, но сходство поразительное.
– Чарлз Бронсон, – пробурчал детектив, которого уже порядком достала эта аналогия, – Мы с ним однояйцевые близнецы. Нас подменили в роддоме. Поэтому произошла накладка: я должен был сниматься в кино, а он ловить жуликов. Но все получилось как раз наоборот.
Сосед робко хихикнул, сообразив, что это шутка.
– Ну, что будем делать…? – резко спросил сыщик, упершись руками в колени и вперив взгляд в незадачливого курьера.
Тот похлопал глазами и, не найдя, что ответить, молча пожал плечами. Чувствовалось, что смена темпа общения доставляла ему явный дискомфорт.
– Дружище Билли, давай начистоту. Твое дело мне не кажется особо сложным, – конечно, если ты не наболтал лишнего следователям.
Ты несудимый, с виду положительный и безвредный «ботаник» (уж извини за откровенность, но в данном случае это идет тебе в плюс).
Ты мелкая сошка, ничего не решающая в принципе. Обо всем откровенно рассказал. Можно сказать- покаялся в грехах. Пошел на сотрудничество со следствием.
Умысла причинить зло не имел- просто потянуло на легкие деньги (со всяким может случиться) – вот и вляпался в историю.
Глубоко раскаиваешься в содеянном и взываешь к высокому гуманизму и милосердию (побольше пафоса, это может сработать). Осуждаешь свое преступление и проклинаешь людей, наживающихся на чужой крови в условиях войны. Тем более, что пойдешь по делу один, других фигурантов нет. Одному всегда легче, чем в группе.
Короче, прикинься божьей коровой- тогда все окажется совсем не больно. Дадут от силы лет пять, через два года выйдешь условно-досрочно, да еще освоив новую специальность. Не так уж и плохо, согласись!
– Да, да, спасибо большое за совет, я так и сделаю, – пролепетал Каспер, – Вы совершенно правы.
Но что будет с Вами…?
– Если не удастся сбежать- укатают в асфальт по полной, без права на условно- досрочное. Перспектива меня как-то не прельщает.
Поэтому пойду на рывок. Авось не всадят пулю в задницу, а то будет как-то некомфортно одевать штаны.
Черный юмор сыщика не вызвал особой реакции слушателя, похоже, он был чужд этой разновидности фольклора.
– Могу я поинтересоваться, мистер Пипсен, что Вы будете делать, если побег удастся?
– Вот об этом сейчас и думаю. В Европе скрыться не получится: единая шенгенская зона, общая база полицейских данных, да еще Интерпол повиснет на плечах.
