Матросы задраили крышку люка и при помощи лебедки перенесли батископ за борт. Он висел, сверкая в солнечных лучах, и слегка покачивался. Неожиданно на телеэкранах возникло наше изображение – кто-то из парней внутри батископа включил камеру.
– О'кей! – уже из динамика раздался голос Трэнта. – Опускайте!
Батископ коснулся воды, и через мгновение волны океана сомкнулись над ним.
Я не хочу описывать детально все погружение – оно было долгим и утомительным. Надо сказать, смотреть на экран, ничего не делая, довольно скучное занятие. Вся жизнь моря, оказывается, четко разграничена на определенные слои-уровни. Верхний, самый обитаемый слой, кишит планктоном, подобно непрекращающейся пылевой буре. Разглядеть можно только существа, вплотную приблизившиеся к иллюминаторам. Глубже, из-за отсутствия питательного планктона, жизни почти нет, лишь изредка на экранах проскальзывают тени каких-то рыб: мрак и пустота – однообразный вид до тошноты. Поэтому большую часть времени мы провели с закрытыми глазами и лишь изредка выходили на воздух перекурить. Солнце палило нещадно, и матросам приходилось то и дело поливать раскаленную палубу водой. Флаг, что тряпка, болтался на флагштоке, разморенный океан распластался под тяжелым куполом неба и только где-то над Кубой виднелась тонкая полоска облаков. Кроме помех в наушниках, тихого гудения лебедки и голоса матроса, отсчитывающего пройденные сажени, ничто не нарушало безмолвие дня.
Иногда неожиданно раздавался бодрый баритон начальника экспедиции:
– Эй, там, внизу, все в порядке?
И мгновенно в наушниках отзывалось:
– Да, да, сэр.
Один раз, кажется, Вайзман, спросил:
– Был ли у Бибе костюм с электроподогревом?
Выяснилось, что никто не знает.
– Если нет, снимаю перед ним шляпу!
– Полмили, сэр! – раздался скрипучий голос матроса.
Лебедка продолжала вращаться, на экранах было все то же: отдельные стайки рыб, тут же исчезающие в темноте. Смотреть было не на что. В наушниках пожаловались:
– Эти твари неуловимы! Стоит поднести камеру к одному иллюминатору – появляются в другом!
– Пятьсот саженей. Вы обходите Бибе! – объявил капитан-лейтенант.
– Чао-чао, Бибе! – отозвались на глубине, и снова на долгое время наступила тишина.
Внезапно молчание прервал далекий голос:
– Удивительно! Здесь опять жизнь: куча головоногих, больших и малых. Вы должны видеть! Что-то еще, на границе света… очень большое… не могу точно… Возможно, гигантский кальмар… Нет, черт побери! Не может быть!.. Кит… на такой глубине!
– Маловероятно, но возможно, – авторитетно заметил начальник экспедиции.
– Но в этом случае… эх, черт, он скрылся! Н-да! Мы, млекопитающие, иногда добираемся и сюда.
– Обходим Бартона! – объявил капитан-лейтенант и добавил, неожиданно сменив тон: – Теперь, ребятки, все зависит только от вас. У вас все в порядке?
– Все о'кей, сэр!
И снова тишина.
– Скоро миля! Как самочувствие?
– А как там погода наверху?
– Полный штиль, ни ветерка.
– Тогда продолжим, сэр. Неизвестно, что будет завтра: может быть, придется ждать благоприятной погоды не одну неделю.
– Хорошо, пусть так. Раз вы уверены в себе…
– Мы уверены, сэр.
– В таком случае, еще триста саженей.
Прошло немало времени, прежде чем до нас донесся голос Трэнта:
– Пусто, пусто и темно. Любопытно, как отличаются слои друг от друга.
И через несколько секунд:
– Опять кальмары?! Светящиеся рыбы… целый косяк! Ух! Видите?
Мы, не отрываясь, глядели на экраны, с которых на нас уставились диковинные существа – видения ночных кошмаров.
