Крамер против Крамера - страница 14

– Он хороший, но Микки-Мауса я люблю больше.

– Я уже слышала.

– Мне будет четыре года, мам. Правда, я уже совсем большой?

На праздник должны были прийти друзья Билли по садику – целая цирковая труппа. Билли ходил на их дни рождения, а теперь они придут к нему. Джоанна с сыном обсуждали меню. По мнению Билли, фантастическая вечеринка не могла обойтись без пиццы, лимонада и торта из мороженого. Торт с Микки-Маусом заказали в кондитерской «Карвел», Джоанна нашла крошечные корзиночки для малюсеньких конфеток (однажды на работе ей пришлось организовывать торжественный ужин для сотни директоров и их жен в «Радужном зале»). Она купила совсем большому мальчику подарок от папы с мамой – гигантский конструктор «Тинкер Той», нашла скатерть и одноразовые тарелки с Чарли Брауном, и в одно прекрасное апрельское воскресенье к ним ворвался десяток малявок, которые в считаные минуты перевернули вверх тормашками весь дом. Тед стоял наготове с тряпкой. Все прошло гладко, если не считать, что малышка Мими Аронсон забыла упомянуть о своей аллергии на шоколад и покрылась пятнами. Вместе с ней пошла пятнами Джоанна Крамер.

– Тед, давай ты поиграешь с машинкой в другой раз. Мы убираем.

– Я просто посмотрел. Что ты психуешь?

– Одиннадцать часов. Я спать хочу.

– Ложись, я сам закончу.

– Нет, ты не умеешь убирать.

– Ну, я же не уборщица.

– Конечно, для этого есть я.

– Джоанна, подумай о хорошем. Праздник прошел замечательно.

– Еще бы, я с ног сбилась.

– Послушай…

– Думаешь, все это появилось по мановению волшебной палочки? Корзиночки и тарелки с Чарли Брауном? Я убила на этот гребаный праздник три дня!

– Билли в восторге.

– Ну да, он получил свой торт с Микки-Маусом.

– Джоанна…

– У меня прекрасно получается устраивать детские вечеринки. Восхитительные праздники для детей.

– Пойдем спать.

– Конечно, а весь этот бардак подождет до утра. Я завтра уберу.

Они молча уснули. Ночью Джоанна встала и пошла в детскую, где спал Билли со своей «компашкой»: плюшевым медвежонком, собачкой и тряпичным Энди. Комната была завалена трофеями: коробка с конструктором, домино, разноцветный грузовик, ознаменовавший четырехлетие боулинг. Джоанне захотелось разбудить сына и сказать: «Билли, Билли, пусть тебе будет не четыре, а всего один годик, и мы начнем сначала. Будем играть в разные игры и веселиться, а не кричать и ссориться. Я стану доброй, любящей мамой, которая тискает и целует своего ребенка при любой возможности. Ты будешь держать меня за руку на улице, как настоящий мужчина, и сможешь говорить со мной обо всем на свете. Не обещаю стать идеальной матерью, их не бывает, но я перестану злиться, а постараюсь любить тебя. Если бы мы могли начать все сначала, Билли!» Но она ушла на кухню, чтобы не разбудить его своим плачем.

Джоанна уверяла себя, что не создана для материнства. Злясь или раздражаясь на сына, что было неизбежно, как с любым четырехлеткой, она вновь и вновь убеждалась, что не любит своего ребенка, и он ее тоже. Она копила обиды на Теда. Стоило мужу совершить какой-либо промах – например, оставить рубашку на стуле, она вспоминала, что он вырос в Бронксе. Только и знает, что говорить о работе, сексист проклятый. Все домашние дела на мне! Возомнил, что помогает! Каждое дело: уборку, приготовление еды, поход за продуктами – она воспринимала как личное оскорбление. Вечеринки с друзьями – опять наша очередь! – все на ее плечах. Составить список, купить продукты, приготовить закуски. Тед, как всегда, отвечал за напитки – большое дело! Билли просыпается среди ночи и просит сока, а Тед дрыхнет без задних ног! Появившаяся на нервной почве сыпь уже не проходила, и Джоанна лежала ночью без сна, расчесывая себя до крови.