Я удивленно вскинула глаза на служанку. Ладно, оставим в стороне интерес парня к дурацким женским сказкам. А именно такие книги и любит маман. Но с каких пор здесь наказывают вассалов, пусть младших и безымянных, просто за чтение книг?
— Ну, соглашусь, странный парень. Но ведь он, если не ошибаюсь, даже не слуга. М-м-м, родственник?
— Не знаю, — покачала головой Рябина, расплетая мою прическу и приятно массируя голову. Эх, хорошо быть дочерью князя. Пусть неумелой и приемной. — Слухов много ходит. Никто толком не понимает его статуса. Молодых господ он частенько раздражает своим высокомерием и непокорностью. А сегодня у него и вовсе, кажется, было четкое задание от главы дома. Но вместо того чтобы выполнять, этот придурок уселся читать женские романчики. Вот ваш старший брат и рассердился.
— А… так это Вер постарался, — понимающе кивнула я. Самый старший потомок Ледона отличался вспыльчивостью и крутостью нрава, я не ошиблась с первым впечатлением. Если все правильно уловила, его имя произошло от местного, но все же немного похожего на латынь названия черемицы. Тот еще «безобидный» сорняк, скажу я вам.
— И что теперь будет? Ну, с парнем?
— Если ваш отец утвердит наказание, назначенное наследником, — мучительно казнят в назидание другим, — не дрогнув лицом, пожала плечами Рябина.
— Это как? — Елки-палки, все же теплый сортир не спасет это дикое средневековье.
— Маледонская крапива. Как раз пришло время удобрить делянку, — пожала плечами валькирия.
Ёклмн! Точно, психи.
Эта самая крапива — это не такая крапива, как я. В смысле, как Ортика. Это родственница одного зверского растения из австралийских краев. Если коротко — то жжет она сильнее, чем раскаленный утюг, к тому же эта боль не проходит годами. Я еще дома читала, как какой-то мужик от незнания присел под этот кустик по-большому, а потом подтерся листиком. Бедолага через год застрелился — не помогли никакие врачи и самые сильные обезболивающие.
— За чтение?!
— Глава дома может посчитать, что сейчас самое время показательно проявить свою власть и внушить покорность всем слугам и вассалам. Потому придурок и сидит там голый, предвкушает, как его будут натирать листьями.
8. Глава 8
Едритные кочерыжки! Вот же садисты ненормальные. Главное — за что? За книжку? Да хоть женский роман, хоть букварь — парень же не секретами родины торговал и не людей ел. За что такое наказание? Просто власть потешить?
Надо бы вмешаться, наверное. Но не представляю как… и зачем. То есть умом понимаю, что зверство надо останавливать по мере сил. Особенно если при этом я ничем не рискую — меня точно в крапиву не засунут, а замуж и так почти выдали.
Но эмоции по этому поводу слегка приглушенные и думать не мешают. Что само по себе удивительно.
Такое впечатление, что из аптеки меня сперли, а вот гормональную систему с адреналином и кортизолом притащить забыли. Хм… я ведь реально не особенно переживаю. Ну попала. Ну в крапиву… нет, я, конечно, хочу обратно к своим порошкам и бабушкам. Но не умираю по этому поводу.
И с местными вот… казалось бы, надо затаиться и, коль скоро получила память Ортики, так и следовать заведенному сценарию. А я мамашей пренебрегаю, Рябину шокирую. Но…
Но. Обратно даже ударом по голове не получается. Это значит что? Это значит — я тут надолго. И жить как Ортика я не хочу. Смысл тогда притворяться?
Повод есть — два раза чуть не угробили. Имею право озвереть и начать показывать характер. И магия. Магия у меня, между прочим, очень опасная, хотя и слабая по местным меркам. Но то, что ее не принимают всерьез, — это козырь, а не недостаток!
