Довлатов сказал, чтобы я подождал, пока он сам спустится ко мне. Я все понял. К себе он не решился меня приглашать. Что ж, такому отщепенцу, как я, конечно, здесь не место. И все же с майором мы оставались большими друзьями. Хотя меня и убрали из группы «по несоответствию», майор до последнего боролся против этого. Но, как всегда бывает, кто-то должен за все ответить. И естественно – не вышестоящие. Однако я не обижаюсь. Благодаря крутому повороту судьбы получил более денежную работу, пусть и несколько незаконного характера, потому как лицензия у меня не то что на данную работу, но даже на частную детективную практику отсутствует. Но мне это не мешает и никого не смущает.
Майор Довлатов появился через пять минут. Крепкий, под метр восемьдесят ростом, совершенно седой, хотя ему даже сорока не стукнуло. Он решительно пожал мне руку и кивком предложил выйти на улицу.
– Ну, что там стряслось у тебя? – буркнул хмуро он, доставая из форменного кителя пачку «Беломора». Прикурив папироску и пустив струю сизого табачного дыма в мою сторону, нетерпеливо передвинул мундштук из одного уголка рта в другой.
– Мне нужно найти одного человека, – признался я.
Довлатов понимающе кивнул:
– Бизнес, вижу, у тебя не умирает?
– Пока живет.
– Меня возьмешь к себе, если уволят?
– Можешь не сомневаться. Тогда уж точно откроем детективное агентство.
Майор грустно усмехнулся. Видимо, он не очень верил в такую перспективу.
Я достал снимок и протянул его майору.
– Мне сказали, он когда-то служил в спецназе. Правда, не знаю, когда и где. Но, может, ты чем поможешь?
Лицо у майора при виде человека на фотографии несколько омрачилось. Он быстро возвратил мне снимок. Я понял, Довлатову что-то известно о нужном мне субъекте.
– Зачем тебе этот человек? – отведя глаза в сторону, спросил майор.
– Попросили найти, вот я и ищу.
– Я бы посоветовал тебе отказаться от этой затеи.
Мне что-то стало не очень хорошо от его предупреждения. Довлатов обычно словами не разбрасывался.
– Ты его знаешь?
– Он служил у нас, – подтвердил майор. – Они пришли примерно через год после тебя.
– Они?
– Их было трое. Все из Чечни. Обожженные войной, обозленные на всех и вся. В общем, тертые ребята, которые не верили ни во что и не боялись никого и ничего. Вместе служили в Чечне, вместе оформились и к нам в спецназ.
– Почему ушли?
– Знаешь, как о некоторых говорят? Они сначала стреляют, а потом разбираются.
– Эти тоже так поступали?
– Нет. Они просто стреляли. И не разбирались. Потому как считали себя правыми. Всегда.
– Сильные ребята.
– Да, крепкие. Но с израненными душами, которые так и не смогли залечить.
– Слишком перегнули палку?
– В одном заведении вместе с преступниками расстреляли и нескольких безвинных людей. Их едва не посадили. Но кое-как мы это дело спустили на тормозах, плюс боевое прошлое. Короче, просто уволили – и все.
– Что с ними стало дальше?
– Не знаю, – пожал плечами Довлатов.
– А этот? – я помахал снимком.
– Его звали Корш. Сокращенно от фамилии Коршунов.
– Где его можно найти?
Довлатов вновь пожал плечами.
Я взглянул на снимок и задал очередной вопрос:
– А где мог этот Корш в форме сняться?
– Кто его знает. Но форма наша. Нашей группы. Значит, снимался он еще во время службы у нас.
– Его квартира уже больше трех недель пустует. Родители живут на Украине. Может, у него какая-нибудь дачка есть?
– Мне и о его квартире не было известно.
