Хелен замолчала. Кэм неотрывно смотрел на нее, и в глазах его промелькнула нестерпимая боль.
– Ты хочешь сказать, – после долгого молчания произнес он, – что человек может увидеть нечто, испугавшее его, и поэтому теряет способность говорить?
– Нет, не теряет. А… неосознанно подавляет ее. Вы понимаете разницу?
Кэм замер с ножом в руке.
– Наверное, это было как-то связано с пожаром, – сказал он, кладя перочинный нож обратно в ящик.
– Простите, что вы сказали?
Кэм резко выдохнул, как будто его ударили в живот.
– Моя жена Кассандра погибла во время пожара. Возможно, Ариана видела это или что-то еще страшнее. – Он провел рукой по волосам, наконец забыв о перьях и бумагах.
– Это было в Халкоте? Ариана тоже пострадала? Боюсь, мне необходимо это знать.
Кэм вновь устремил на нее пристальный взгляд, словно забыл, что Хелен находится с ним в одной комнате.
– Нет, не здесь, – бесстрастно сказал он. – Это случилось, когда Ариане было всего три года. Однажды поздно вечером один из арендаторов Халкота нашел ее бродившей в одиночестве по лесной тропинке. Ему показалось, что в лесу виден дым, но он сначала поспешил отвести Ариану домой. Потом мы, конечно, отправились в лес, но к тому времени огонь уже бушевал вовсю. Было слишком поздно.
– Слишком поздно?
– Слишком поздно, чтобы спасти мою жену, – ответил Кэм без малейших эмоций. – Кассандра погибла в огне. В домике старого егеря.
– Д… да, я помню его.
– Мы до сих пор не знаем, что случилось, как Ариана оказалась в домике и была ли она там вообще. Складывается впечатление, что она пыталась найти дорогу домой.
– Но это больше мили отсюда! Трехлетний ребенок вряд ли мог пройти такой путь один.
Лицо Кэма стало совершенно непроницаемым.
– Да, казалось, что невозможно. Однако Ариана часто ходила с матерью той дорогой. Кассандра любила гулять с ней в лесу. Это было одно из их немногих общих увлечений.
С десяток неприятных вопросов крутилось в голове Хелен, но ей страшно не хотелось их задавать. Теперь она имела некоторое представление о причинах душевной травмы Арианы, и, как она подозревала раньше, это было не просто горе от потери матери. Но почему Кассандра Ратледж оказалась в домике егеря? Как начался пожар? Был ли бедный ребенок с ней? Или девочка пыталась найти ее?
Но менее всего она имела право задавать вопрос о том, любил ли Кэм жену. Неужели горе так изменило человека, которого она когда-то любила? Хелен решительно гнала от себя эти мысли. Страдания Кэма ее не касаются, ее должны беспокоить только беды Арианы.
– Милорд, еще один вопрос, если позволите. Сколько врачей осматривали Ариану?
– Трое, – резко сказал он, сузив глаза в молчаливом предупреждении.
– Их диагноз?
– Можешь назвать любой, – рявкнул он. – Моя дочь реагирует на врачей не лучше, чем они на нее, то есть совершенно неразумно. Ты должна увидеть ее, когда она вспылит, чтобы представить, насколько она может быть несдержанной.
– Но девочка испугана! Оттого и плохо себя ведет.
– Именно это я и пытался им сказать. – Кэм одобрительно посмотрел на Хелен. – Но для них она просто своенравная, капризная, тупая или ненормальная. Их лечение сводится к кровопусканию, порке, изоляции, даже изгнанию бесов. Один изобретательный лекарь предложил все четыре средства на всякий случай.
Хелен пришла в ужас, вспомнив, как читала ему лекцию о докторе Пинеле. Неудивительно, что Кэм вздрогнул и сменил тему. В разное время столь ужасные методы считались приемлемыми для широкого круга людей, страдающих умственными расстройствами. И ни один не был эффективным.
