— Но сейчас особенно. Мне кажется, чей сын — не ошибёшься. Те же смоляные кудри, тот же синий взгляд. Ты его больше так и не видела? Воскресенского?
Честное слово, про Воскресенского вырвалось у Авроры невольно. Вадим Воскресенский, скорее всего, уже миллиардер, а когда-то просто талантливый айтишник, с которым у Ирины был бурный, но непродолжительный роман, от которого она родила и которого до сих пор любила. Про него Аврора вспомнила вовсе не в отместку за Кораблёва, но осознала, что выглядит это именно так, только увидев укоризненный взгляд подруги.
— Не трави душу, а, — откинула та за спину волосы.
Какой-то мужик обернулся, с восторгом цокнул языком.
Они всегда на неё оборачивались, молодые, пожилые, среднего возраста, совсем юные. Высокая, стройная, длинноногая, с копной каштановых волос Ирка всегда привлекала внимание. Мечта, тайна, огонь, а не женщина. Огонь живой, манящий.
— Он понятия не имеет, что у него есть сын. И дай бог, чтобы так это и оставалось, — покосилась Ирина на Андрея, на ходу увлечённо разглядывающего игрушку. — И вообще, не уходи от ответа. Между вами же химия. Ток, электричество, искры, да?
— Ир, какая на хрен химия, — привычно оглянувшись, словно всю жизнь только и делала, что бегала от репортёров, Аврора поправила кепку. — Откуда во мне сейчас химия? Я неделю назад узнала, что мне изменяет муж. Вчера написала заявление на развод. Я как дохлая мышь. Которую придушили и положили на коврике у двери.
— Ну и зачем я это представила? — спросила Ирка саму себя и толкнула дверь, пропуская вперёд сына.
Аврора замешкалась, уступая место женщине с котом в переноске, и пока проталкивалась следом с чемоданом, отстала. Уже почти нагнала, когда её снова окликнули. В этот раз не Демьян.
— Доктор! Аврора Андреевна!
Чёрт, Андреевна — плохой знак. Внутри похолодело.
Она остановилась и внутренне сжалась, когда незнакомый мужчина, что назвал её по имени-отчеству, вежливо попросил пройти с ним к машине.
— Извините за беспокойство, — вышел из чёрной тонированной махины представительского класса Абрамов. Пахнуло табаком, терпким, приятным. — Хотел ещё раз лично вас поблагодарить, — опустил он руки в карманы строгого пальто.
В привокзальной суете аэропорта, бестолковой, торопливой, шумной, от его высокой мощной фигуры словно исходила спокойная сила, свойственная лишь очень влиятельным людям.
— Да не за что, Сергей Иванович, берегите себя, поправляйтесь, — кивнула Аврора, втайне с облегчением перекрестившись, что это просто её «самолётный пациент». — Не забудьте сходить к кардиологу.
— Обязательно, — он достал телефон. — Вы не могли бы оставить мне свой номер? Я… — он словно не находил слов. — Тут немного о вас почитал.
— А, вы об этом, — обречённо выдохнула Аврора.
— Нет, нет, не подумайте плохого, я как раз хочу помочь и предложить услуги своего адвоката. Я уже с ним связался, переговорил. Просто будет удобнее, если он сам вам позвонит.
— Ну… — не знала, что сказать доктор Романовская. И отказаться неудобно. И как намекнуть, что вряд ли сможет себе позволить третьего адвоката: один, которого нанял Романовский, вёл дело, к другому Аврора обратилась по поводу развода. Ладно, скажет адвокату Абрамова, что его услуги ей оплатить нечем. — Записывайте.
Она продиктовала цифры, Абрамов нажал дозвон.
— Вот, теперь и мой номер у вас есть на всякий случай. Обращайтесь, если что. А адвокат, — он посмотрел на часы на широком запястье. — Ещё же чёртова разница во времени. В общем, он позвонит.
