– Да ты садись уже, друг наш любезнейший, – язвительно сказал Данилин Александру. – Как тебя по батьке то?
– Александр Николаевич мое имя, – без робости ответил Александр и сел в удобное кресло.
Время тянулось мучительно, ползло гадкой неприятной гусеницей, оставляющей влажный след.
– О, Александр Николаевич! Скажите, пожалуйста, Александр Николаевич, Ваш папенька не учил Вас быть вежливым и знать цену каждому поступку? – спросил Данилин с насмешкой.
Гришина сидела около Никиты и с жеманным видом качала красной туфлей на громоздком каблуке, приспустив ее немного с пятки, держа только кончиками пальцев ног.
Последние посетители покинули кафе.
– Нет, он не имел возможности меня этому научить, – отвечал Александр, – но, между тем, я нахожу себя наученным этому.
Все хохотали, не громко, но выразительно.
Александра часто бросало в жар от разных причин. Он был и одет по поздней осени в отличие от всех окружающих (так как они приехали на комфортном автомобиле, не было надобности утепляться – они просто наряжались по моде, чтобы подчеркнуть свой воображаемый статус и привлекательность), и, вдобавок, он постоянно думал о бабушке, которая ждет его дома и простительно заблуждается в том, что внук ее сейчас обсуждает какой-то очень важный реферат.
– Пойдем, пересядем, мне не очень комфортно в этой зоне, около выхода, – сказал Никита командным тоном.
Вся компания беспрекословно встала и последовала за Данилиным, в том числе и Максим, который, очнувшись, будто не сразу понял, где находился, но взглянув настороженным взглядом на Александра, сразу вспомнил все события предшествовавшие этому.
– А, ты еще здесь, – сказал Максим. – И чего только ты натворить мог?
Александр принял вопрос за риторический и не ответил. Тем более он и сам не особо хорошо понимал, что натворил.
Все присели за стол, который выбрал лидер компании.
Зал окутал полумрак. Во всем помещении главенствовали спокойные кофейные тона, не слишком темные и достаточно светлые, чтобы они могли успокоить, кажется, любого человека после тяжелого трудового дня, а не угнести его до конца.
– Значит, говоришь, научен? И субординации тоже? – спросил Данилин, закуривая дорогую сигарету.
– Я думаю, чувство субординации мне не чуждо, – ответил Саша, начиная понимать, к чему ведет его собеседник.
На стол начали приносить «вкусненькое» по просьбе Данилина. Бутылку темного, как мед, рома, а также водки и шампанского. Ставили красивые бокалы и лед, что все больше поражало Александра.
– Не чуждо ему! Ублюдок начитанный. – прошипела Гришина. – Ты вообще догоняешь почему ты здесь? – спросила она уже в голос.
Данилин продолжал курить и полностью, по всей видимости, поддерживал вопрос своей спутницы.
– Могу знать, но не совсем могу понимать, – последовал спокойный ответ Саши.
– Слушай, говори нормально уже! Что за построения фраз! «Не совсем могу понимать» – вторгся в беседу Максим, – Че за бред?
– Ага, вот именно! – подхватила Гришина, все продолжая качать ногой, уже на новом месте.
Официант снова подошел для обслуживания их столика.
– Слушай, дружище, а где Наташа? – спросил Никита официанта.
Официант точно вздрогнул от неожиданности вопроса и дрожащим голосом ответил:
– Не знаю….где-то на кухне…вроде ..бы..
– Тащи ее сюда, – приказным тоном сказал Данилин.
Официант удалился и, буквально через несколько секунд, Наташа подошла к столику. Она была явно раздражена. И одета по-другому.
