Музыка замирает неожиданно. Давно я так не погружалась в себя, в свое тело.
Замечаю довольные и даже восхищенные лица ребята, хотя все они профессионалы, их трудно чем-то удивить. В сторону Дымова не смотрю принципиально. Как и на его помощницу с Марго.
Под одобрительные возгласы наших натягиваю на себя футболку, влезаю обратно в балетки.
— Ребята, давайте первые три номера программы покажем Дмитрию Андреевичу.
Гляжу, как девчонки поднимаются на сцену, сама же спускаюсь и иду к Дымову. Теперь я готова на него посмотреть. Но его лицо ничего не выражает, только зеленые глаза как-то странно светятся.
— Ну как? — спрашиваю, а сама поправляю растрепавшиеся волосы. — Я умею танцевать?
Он молчит, смотрит на меня, будто прожечь взглядом хочет, но ни слова не говорит.
— Молчание — знак согласия, верно, Дмитрий Андреевич? Я оставлю этот номер в программе?
— Вы прекрасно танцуете, Петра, — Дымов говорит медленно, будто нехотя. — Поэтому я тем более запрещаю вам выступать с этим номером на моем корпоративе!
12. Глава 12
— Тиран и деспот! Злыдень!
Оборачиваюсь к Наташке за поддержкой, но подруга лишь пожимает плечами. Я вчера ей все уши прожужжала про Дымова, хотя она сама все видела на прогоне. Вообще я отходчивая, обиду долго не держу в себе, но воспоминания об одном надменном самодуре никак не дают мне успокоиться.
Швецова крутится у зеркала, втягивает живот, а потом сокрушенно качает головой.
— С завтрашнего дня я не ужинаю. Меня больше не корми. А что касается Дымова, то у меня на этот счет своя версия.
— Не начинай! — Отмахиваюсь от Наташки и топаю к шкафу, чтобы начать собираться на корпоратив. Мне, в отличие от Швецовой и всех наших, надо быть на два часа раньше на месте.
— Ты просто не видела того, что видела я, Петра. Я специально следила за его реакцией, мне даже показалось, он пару раз дернулся в сторону сцены. И я уверена, он взбесился, потому что ты на него ни разу даже не посмотрела, а он с тебя глаз не сводил. Танцевала только для себя, а он…
— Пусть он глаз не сводит со своей куклы фарфоровой, а мне даст танцевать!
— Купальник себе возьми, — Наташка переводит разговор на более безопасную тему. — Днем обещали выше тридцати.
— Вообще, я еду работать, а не отдыхать! При мне должны монтировать сцену, плюс не забывай про шведский стол и напитки. За это тоже я отвечаю. А еще…
— Просто надень купальник. Ты едешь на корпоратив, который на реке. Тебя обязательно заставят искупаться. Вспомни придурка Глеба.
— Он не придурок, — возражаю Швецовой и все же натягиваю на себя плавки и топ. — И Глеб оказался прав насчет Дымова. Дмитрий Андреевич — тот еще самодур.
— Ну, кто заказывает музыку, тот девушку и танцует. В твоем случае — не танцует. — Наташка перестала себя рассматривать в зеркало и плюхнулась на диван. — Я думаю, он еще понял, что весь его коллектив перевозбудится от твоего танца, так что… прости, но, я считаю, он прав. Своих людей Дымов знает лучше. И другой бы уволил тебя после того, что ты ему сказала.
— Ничего такого я не сказала.
Быстро собираю в рюкзак белье, крем от солнца, зарядку от телефона и… костюм для танца. Он легкий, почти невесомый и, главное, совсем не мнется. Сегодня я буду танцевать!
— Ты сказала ему, и достаточно громко, что не понимаешь его мужской логики. Это было невежливо.
— Но я правда не понимаю, Наташ! Никакого непотребства в моем танце нет, а если там кто и возбудится, то точно без моего участия.
