— Никуда я не пойду, мне нужно, чтобы все отлично выступили, и я в том числе. Так, Палыч уже идет, он, как обычно, будет представлять все номера.
— То есть ты не передумала и будешь танцевать? — Швецова недоверчиво наблюдает, как я открываю свой рюкзак и вынимаю пакет с костюмом: полупрозрачные серебристые шаровары и такой же легкий очень тонкий топ.
— Нет, конечно. Он запретил мне танец живота, но ничего не сказал о том, что я вообще не должна выступать.
— Петра, все с ума сойдут! И тут же захотят на тебе жениться. Помнишь помешательство пацанов на выпускном в школе?! Это…
— «Лунная соната» Бетховена, свободный танец. Самое нежное и красивое, что я когда-либо танцевала. Самое чувственное и трогательное, я знаю. Посмотрим, что он на это скажет.
— И после этого ты будешь говорить, что он тебя не интересует? И тебе все равно, что у него есть девушка?!
— Я не буду ничего говорить, я лучше станцую. И на этот раз я буду смотреть прямо в его глаза.
13. Глава 13
— Ты точно не хочешь посмотреть свое выступление? — Швецова плюхается рядом на диван, заставляя меня подобрать под себя ноги. — У нас девчонки снимали и Славик. И все сотрудники чудесной компании Q-Invest в полном составе.
— Дымов наверняка не снимал, как и Агния с Ириной. — Усаживаюсь поудобнее, чтобы Наташке места было побольше. — Но это было бы удивительно.
— Дымов — биг-босс, за него снимал видеооператор, ты разве не видела? Ты снова танцевала с закрытыми глазами, хоть бы на людей посмотрела разок.
— Пошли лучше кофе пить. — Тяну подругу на кухню. — После такого сумасшедшего дня это точно поможет проснуться.
Я обязательно посмотрю свой номер, но не сейчас. И подруга права: я опять танцевала для себя. Просто вышла на сцену и… никого уже не видела. Ни Ирину, ни шефа, который вообще-то рядом стоял, ни Марго с Агнией. Я не видела Дымова. Услышала только вопль Глеба: «Вау, Петра! Жги!»
И закрыла глаза. Свободный танец потому так и называется, что в нем нет жестко отрепетированной хореографии, заученных движений. Двигаясь в такт только своему ритму, ты выражаешь внутреннюю свободу, свое мировоззрение, которое ничем не сковано, потому что только ты и устанавливаешь правила. Естественность и раскрепощенность — вот что в основе свободного танца. У каждого он свой, и я вчера показала в нем себя. Заново переживала и отпускала всю нервотрепку этого дня и всех прошедших недель.
И ведь отпустило. Все-таки танец — лучшая для меня терапия.
— Так что ты хотела ему доказать? — Швецова ставит передо мной чашку с эспрессо.
— То, что я — это я, Наташ. И что я — больше, чем девчонка, которую он все время проверяет «на слабо». Да, мне была интересна его реакция. Но когда я вышла на сцену, мне стало важнее другое — просто выдохнуть. Этот корпоратив меня раскатал. На самом деле все оказалось намного сложнее, чем я думала. Притом что Агния помогала, все ребята отлично выступили, никто не напился, не подрался и в речке не утонул.
— Но вчера ты была зла на Дымова, что он не особо обращал на тебя внимание.
— Мне казалось, что все катится к чертям! Когда не привезли еды достаточно и люди стали возмущаться, а я не знала, что им сказать! Успокаивала как могла, кто-то плюнул на все и поехал домой. Мне хотелось его реакции. Это был мой первый корпоратив, и я понятия не имела, правильно ли я все делаю. Да! Я хотела его внимания.
— И все? — Швецова критически меня оглядывает, а потом отворачивается к холодильнику. — Есть сырники и гречка. Что будешь?
