– Рулевые наконечники, – прозвучал ответ после бесконечно долгой паузы.
– Их я поменял месяц назад, они новые, – вздохнул сокрушенно новоявленный автослесарь. – Но все равно, спасибо за участие! Буду собирать…
– Можно я помогу? – Робко спросила девочка, желая загладить свою растерянность. – Я могу подавать инструмент.
Получив согласие, Алекса смело закатала рукава своего молочного свитера и, не боясь испачкать одежду, принялась разбирать ключи и головки к ним, раскладывая их в хронологическом порядке по ящику.
Вскоре колесо встало на место, а Дениэл, покрытый пылью и маслом с головы до ног, довольно улыбался, поглядывая на юную помощницу.
– Как тебе удалось не испачкаться? – Изумился он, смерив внимательным взглядом ее одежду.
Девочка лишь загадочно улыбнулась. Не рассказывать же мужчине долгую историю о том, как мама учила ее с глубокого детства быть леди в любых ситуациях. Однако, опустив взгляд на свои руки, леди поняла, что очередной поход в гараж скрыть от мамы не получится. А значит, снова будет скандал.
Когда Оливер предложил ей провести выходной день вдвоем где-то вдалеке от поместья, Мелани немного растерялась. Ведь для этого им требовалось оставить без присмотра дочь, чего она старалась не делать после сентябрьского недоразумения.
Вернувшись из поездки длиной всего в какую-то неделю, женщина обнаружила, что с ее дочерью отважился общаться ненавистный водитель супруга. Кот из дома – мыши в пляс! Наглец мало того, что смел дышать в сторону Алексы, так еще и привлекал ребенка к ремонту машин! Вся осень ушла на изучение новых фактов, тайное наблюдение за новоявленными приятелями и выстраивание тактики общения с дочерью. Естественно, с такой напряженной жизнью в особняке ни о какой рождественской коллекции, которой грезила хозяйка «Ювелирного дома» всю неделю, проведенную на Нью-Йоркской выставке, и речи быть не могло.
Поэтому предложение Оливера прогуляться по пляжу она восприняла довольно скептически, к тому же декабрь – не самый теплый месяц в Калифорнии. Но потом, предельно устав от бесконечной слежки и своих эмоций относительно неподдельной радости дочери от свиданий в гараже, сдала оборону, о чем в последующем ни разу не пожалела, как и всегда, уступая мужу в любом деле.
Променад удался на славу. Как же давно они не уделяли друг другу столько внимания! И пусть разговоры их все равно продолжали вертеться вокруг работы и оставленной в одиночестве дочери, единение пошло супругам на пользу.
Они вернулись домой лишь к вечеру, когда солнце уже завершало свой каждодневный цикл и клонилось к закату. Тщательно отряхнув одежду и обувь от налипшего за день пляжного песка, чета, смеясь, ввалилась в гостиную, сжимая друг друга в объятиях.
– Ш-ш, – призвала к тишине супруга Мелани, прикладывая к широкой улыбке пальчик. – Вдруг Алекса услышит.
– Она за нас только порадуется! – Громогласно возопил глава семьи и двинулся к массивной мраморной лестнице, ведущей на второй этаж.
Жена, играя в одной ей понятную игру, побежала наверх, обгоняя мужчину и задорно стреляя глазками. Тот лишь усмехнулся такой внезапно проснувшейся в ней игривости и покорно пропустил вперед, оценивая ладно посаженные по фигуре брючки не менее шаловливым взглядом.
– Алекса, дорогая, мы вернулись, – пропела мать елейным голосочком, постучавшись в дверь комнаты дочери.
Ответом ей была звенящая тишина. Под стук собственного сердца в висках женщина постучалась еще раз и, не получив ответа, отважилась мягко и беззвучно повернуть ручку на случай, если девочка спит.
