Глава 8
Только родственников из Польши здесь не хватало!
Самсон сам впустил машину в ворота и, поздоровавшись с Журовым за руку, пригласил на кухню. Там уже парила картошка, и в длинном перламутровом фарфоре для рыбы дожидалась своей очереди селедка, порезанная крупными ломтями. Селедку на прошлой неделе не доели родственники Самсона, и теперь он намеревался скормить ее спортсмену. В графин с серебряной крышечкой Гнусняк слил остатки спиртного из разных бутылок и коктейль, который при этом получился, сам пить не предполагал. Разлив по рюмкам сложную смесь, Самсон чокнулся с гостем и с любопытством проследил за реакцией Журова.
Стас особым гурманством никогда не отличался, а потому, спокойно проглотив напиток, чинно и степенно подцепил на вилку кусок селедки. Отправив бесхитростную закуску по прямому назначению, он набил рот картошкой и заговорил:
– Я, Самсон, на мели. Знаешь, что такое сидеть без бабок? Ты не знаешь. Ты давно забыл, как жить, не имея на бак бензина. А я должен держать себя в форме, да и стая денег стоит.
– А твой Козел? Что, не доится? – поинтересовался Гнусняк, ковырнув селедку и оставив ее на прежнем месте. Хозяин успел поесть до приезда гостя и чувства голода не испытывал.
– Козел аренду платит, форму новую ребятам купил, но живых бабок от него не обломится. Мне жить надо, – пожаловался Журов.
– А зарплата? – продолжал допрос Гуревич.
– Триста баксов в месяц!? Попробуй, поживи… – уныло предложил Журов, отправляя в рот новую порцию закуски.
Гнусняк наполнил его рюмку и, сочувственно помычав, сказал:
– Если твои волчата готовы потрудиться – деньжата будут.
– Что за дело? – живо откликнулся Журов.
– Работа не пыльная. Надо одного мазилу запихнуть в мой дом, охранять и заставить поработать. Ну и… там, разные мелочи. Картинку ему привезти, потом отвезти обратно. И все с закрытым ротиком. Дело простое, но требует тишины. Справятся пацаны? – Гнусняк чуть напрягся в ожидании ответа.
Журов перестал жевать, немного подумал и спросил:
– Сколько?
– Пятьдесят баксов в день, – ответил Гнусняк и сам испугался своей щедрости.
– Мало, – сказал Журов.
– Ничего себе запросики! – возмутился Гнусняк.
– Но ты сам подумай, Самсуня, ребятишек кормить надо. Транспорт, бензин, немного бабулек на карман – что мне останется? Прокормить десяток волчат – это не шутка!
– Зачем десяток?! – вскрикнул Гнусняк. – Троих с лихвой хватит. Он же художник, а не каратист.
– Отлупить его и один сможет, – согласился Журов. – Но караулить надо постоянно, а значит, сидеть с ним по сменам. Не может же один парень сутками возле твоего живописца торчать.
Самсон на минуту задумался, забывшись, выпил рюмку своего «коктейля», после чего поморщился и, сплюнув, сказал:
– Отберешь троих. Тех, кто базарить не любит. Пацаны разговоры вести с мазилой не должны. Эти трое будут при нем неотступно. Других в дело не посвящать. Родителям скажешь, что отправил пацанов на соревнования, или еще чего наплетешь. Пятерик добавлю. Пятьдесят пять баксиков на каждого и ни копейки больше.
– А на сколько дней рассчитывать? – смирившись с суммой оплаты, поинтересовался Журов.
– Пока не знаю… Может, неделю, может, месяц, – ответил Гнусняк и, скривившись, полез в бумажник: – Вот тебе стольник вперед. Захват и перевозка, считай, оплачены. Теперь о мазиле…
