Он вспомнил свою даму сердца и понял, что почти все его достижения в жизни принадлежат ей. В этом и суть союза двух близких людей: идти вперед вместе, равноправно, как партнеры, но с верой и принятием. Как же ему повезло с женой!
На этой ноте Оливер решил спуститься в гостиную и лишний раз обнять свою женщину, но, открыв дверь «башни», едва не сбил с ног дочь.
Алекса стояла с занесенной к двери рукой, готовая постучать, но отец, открыв дверь, опередил ее жест на полсекунды. Он окинул девушку взглядом и понял, что сердце у красавицы не на месте. Взбалмошная и напряженная, она едва сдерживала шквал эмоций, раздиравших ее изнутри.
– Входи, – пропустил он в кабинет свою любимицу и закрыл за ее спиной дверь.
Когда первичный водопад чувств немного улегся, Алекса смогла оценить свое состояние и осталась крайне удивлена им. Вместо слез и печали ею руководило неудержимое чувство вселенского гнева, не позволяющее сидеть на месте, стоять у окна, даже дышать! Зато безмерно мечталось об очной ставке с той, которая набралась наглости распускать свои щупальца на ее мужчину.
Переборов себя, девушка отважилась на смелый поступок. За информацией она поднялась в «башню», зная, что ее хозяин поможет переварить сложные эмоции.
– Папа, кто такая Лиз Харви? – Набросилась с расспросами Алекса, едва за ее спиной закрылась дверь в кабинет.
Отец удивился ее тону и неприветливости, но дочь не смущала резкость речи. Ее сейчас вообще ничего не смущало.
– Это моя личная помощница, красивая девушка и незаменимый работник, – доложил отец. – Почему ты спрашиваешь?
– Потому что нашла у Дениэла ее телефон на салфетке, – поморщилась Алекса от отвращения, и гнев вспыхнул в ней с новой силой.
Басовитый хохот рассыпался по помещению. Его широкая грудь, затянутая в серую футболку с длинным рукавом, которые совсем недавно так рьяно ненавидела мама, вздыбливалась при каждом смешке. Этого еще не хватало! Алекса передернула плечами от нетерпения и принялась нервно теребить кольцо с ониксом на пальце.
– Что смешного? – Не выдержала она, когда юмористическая пауза затянулась.
– Ты ревнуешь! Не думал, что моя кроха способна на это терпкое чувство.
Мужчина попытался обнять ее, но «кроха» вырвалась из его рук, посчитав подобное обращение с ней не к месту. Рассерженная, она встала возле окна, сложив руки на груди.
«Совсем, как Дениэл», – пронеслось в голове у родителя.
– Я думала, ты меня поддержишь! – Холодно заметила Алекса.
– Поддерживаю, – улыбнулся отец с пониманием. – Это ужасное чувство, не позволяющее думать трезво, отключающее мозг, гадкое желание полностью обладать человеком, наслаждаться им безраздельно и единолично, не подпуская никого, кто бы мог своровать хоть частичку вожделенного объекта.
Слезы злости навернулись на глазах девушки, но она горделиво сдержала их. Несмотря на то, что папа только что озвучил мелодию струн ее незрелой души, гнев не уходил.
– Я тоже испытывал его, и не раз, – сознался родитель. – Ничего зазорного в ревности нет, просто нужно помнить, что близкие люди – не вещи. Ты не можешь ими распоряжаться, даже если даешь им больше, чем они возвращают.
– Я знаю, – огрызнулась собеседница, и две горячие дорожки слез все же пробежали по ее щекам, которые Алекса тут же агрессивно вытерла. – Но это ничего не меняет внутри меня.
– Если тебя интересуют отношения Дениэла и Лиз, они отличная команда. Она интересовалась им какое-то время, но после вашей поездки на отдых все изменилось. Дениэл изменился. И она вроде прекратила свои нападки.
