«Студия», – уверилась она через несколько секунд, когда разглядела стену позади. Странным было то, что она этого кресла и в помине там не видела, а из этого следовало, что вещь была совсем новой.
«Сегодня же его распотрошу», – решила Аринн и вернулась на свое место, как раз в тот момент, когда инспектор вернулся с копиями и напитком для нее.
– Спасибо, инспектор, – она поблагодарила Варса и взяла из его рук документы и стаканчик с водой. – Я успокоилась и признаю, что была плохой сестрой, инспектор Варс. И прошу у вас только одного – не затягивать с выдачей тела для похорон.
Он явно не ожидал такой реакции, но упускать возможность не стал: выписал все необходимые документы, заархивировал дело, и выдал список организаций, где Аринн должны были помочь со всеми вопросами о ритуальном захоронении. Она вежливо улыбалась и кивала, стараясь побыстрее уйти. И вскоре, выйдя в прохладный весенний вечер, она облегченно вздохнула, но времени расслабляться не было, поэтому она проверила наличность в кошельке, словила такси и уже через полчаса стояла внутри пустой студии ее сестры.
Из-за того, что смерть считалась самоубийством, квартиру уже распечатали, и на дверном косяке виднелись потухшие пентаграммы инспекции, которые должны были пропасть через пару-тройку дней. Аринн приложила желтый заклинательный листок к одной из пентаграмм, дождалась, пока магическая бумага не истлеет, вобрав в себя остатки охранительных рун, и только после всего этого открыла дверь. Кухня сверкала чистотой, будто на ней давно не готовили, хотя Аринн прекрасно помнила, какой беспорядок после больших заказов здесь бывал, а в последние дни общения с сестрой она была по уши в делах.
– Это слишком подозрительно, – прошептала она, оглядывая не только чистую кухню, но импровизированный погребок на балконе. Холодок пробежал у нее по спине. Аринн не чувствовала, что кто-то наблюдал за ней, но ее не покидало чувство, что вся эта чистота для отвода глаз.
– Либо кто-то уже успел здесь побывать до меня, – тихо проговорила она вторую мысль.
Красное кресло стояло около окна, рядом с небольшим столиком, за которым Керрин любила пить чай и читать книги, когда выдавалась свободная минутка. Раньше здесь стояло большое старое кресло с высокой спинкой, почти антиквариат с королевских времен. А теперь… красное недоразумение. Аринн достала острый нож из деревянной стойки и вонзила его до упора в мягкое сиденье, прорезая кожу и мягкую подкладку насквозь. Она вела лезвие аккуратно, чтобы не повредить нечто, что могло быть спрятано снизу, но разворошив нутро кресла, она ничего не нашла. Сзади было не подобраться, поэтому она, пыхтя от натуги, развернула его спинкой к себе и проделала все то же самое, что и с сиденьем.
– Да что же за происки черной Мей! – вспомнила Аринн старую богиню обмана и лжи. Она так надеялась найти хоть что-то, но кресло лежало перед ней, будто выпотрошенная рыба. Колени задрожали, и она осела на пол, сдерживая панику. Неужели ее мозг просто подсовывал ей ложь, чтобы уберечь от ужаса смерти родной сестры?!
– Я не могла все это придумать. Я же видела тело… Я знаю вкусы Керрин…
Она положила нож на пол и оперлась ладонями, чтобы встать, и вдруг рядом с ее руками скрипнула половица. Аринн всмотрелась в доски, схватила нож и острием подцепила одну из половиц, ту, которая находилась под креслом. Старый пол был целым, но не настолько прочным, поэтому деревянная доска легко отошла, а под ней Аринн и нашла то, что искала – прозрачный пакет с конвертом внутри. Она осторожно достала послание, вернула половицу на место и, не оглядываясь, вышла из студии.
