– На что король только расхохотался и заявил, что я, верно, обознался, сидя на вершине своего Утёса, и принял за врагов королевства обычных торговцев! – в раздражении сказал Хоувен.
– Это ужасно, – вздохнула Маргрит. – Он был таким милым мальчиком в своё время.
– Мальчики имеют обыкновение вырастать и… ну да ладно! По крайней мере, потом он улыбнулся мне при всех и долго расспрашивал о каких-то пустяках.
– Тем не менее ничего определённого ты не узнал?
– Ничего.
Маргрит покачала головой:
– Иной раз мне кажется, что Виллем специально хочет позлить нас. Возможно, он вовсе никуда не собирается.
– Вам, женщинам, свойственно выдавать желаемое за действительное, – хмыкнул Хоувен.
– Так что же ты собираешься делать?
– Пока не знаю. Однако сегодняшние крикуны на улицах навели меня на одну мысль. Я должен хорошенько обдумать её.
– Это как-то связано с нами?
– Да. Мы не должны упускать управление из своих рук, иначе род Хоувенов быстро превратиться в ничто. Кстати, Питер в замке?
– Да, приехал несколько часов назад.
– Мне нужно обсудить с ним кое-что. Сегодня я буду всю ночь работать у себя в кабинете. Будь добра, распорядись, чтобы ужин принесли туда. На двоих.
– Ты будешь с Питером?
– Да, к сожалению, больше я не могу никому доверять.
Граф Питер Хоувен лишь отдалённо походил на своего отца – как внешностью, так и характером. Если старому герцогу нельзя было отказать в элегантности, то его сын напоминал кряжистый дуб. Герцог миновал возраст обычной мужской красоты, однако сумел сохранить в себе ту необъяснимую привлекательность, которая притягивала к нему даже женщин много моложе его. Черты же сына носили следы красоты уже былой – соблазнительно грубой, животной, агрессивной, но – растраченной в бесконечных увеселениях и походах по кабакам. Граф Питер должен был нуждаться в человеке, чтобы терпеть его подле себя. Единственным, с кем его связывали незримые узы приязни, был его отец.
Младший Хоувен не заставил долго ждать себя.
– Что-то случилось? – спросил он, протирая глаза. – Я уже собирался спать.
– Сегодня ты рано, – иронично заметил отец.
Так как граф промолчал, герцог Хоувен продолжал:
– Как ты полагаешь, какой замок решит выбрать Виллем в качестве своей резиденции? Если, конечно, слухи верны.
– Я выбрал бы Красногорье, – сказал Питер. – Но я не король.
– Красногорье? – задумался герцог Хоувен. – Нет, это невозможно, он расположен слишком далеко от столицы.
– Зато хорошо укреплён.
– Это так. И всё же я сомневаюсь…
– Отец, мы не могли бы поговорить об этом завтра? – недовольно поморщился Питер. – Меня жутко клонит в сон.
– Не изображай из себя болвана, которым ты не являешься! – взорвался герцог. – Ты хочешь, чтобы наша семья лишилась всех рычагов влияния при дворе? Что ты тогда станешь делать? Именно ты! Без моей помощи!
– О, духи! – простонал граф. – Отец, да ведь тебя нельзя просто так сместить с важных постов! Все же знают ордонанс деда нынешнего короля. Только смерть позволяет назначить нового хранителя Примейона и Красного города. А ты не жалуешься на здоровье.
– У меня не очень хорошие предчувствия, – серьёзно сказал герцог Хоувен. – И я прошу у тебя помощи.
Граф Питер вытаращил глаза и, казалось, забыл о сне.
– Ты просишь помощи?! У меня?! Всегда было наоборот. Ты же сам называл меня ни к чему не годным побегом на древе Хоувенов!
– У тебя есть возможность исправить это.
