ВЕРАНДА ВИЛЛЫ ЖОРЫ. НОЧЬ.
Приятели сидят за небольшим летним столиком, освещенным лишь светом небольшой лампы, стоящей по центру. Сзади сразу же за кругом света от этой лампы начинается сад. Там темнота.
Вдруг речь Жоры обрывается на полуслове. Он пристально смотрит в черноту кустов за Петиной спиной.
Там на мгновение возникает какое-то смутное движение. Что-то вроде мелькнуло. Толи животное, толи человек…
Жорик, ты чего?
ЖОРА (пристально смотрит в темноту)
Да так, ничего, – просто показалось…
А это всем можно делать? Противопоказания есть? Болячки там всякие и прочее.
ЖОРА (опять переходя на шепот)
Точно не знаю, но обновляется все – каждая клеточка, каждая жилка – ну все! С точностью до молекулы! Ну, – типа, как клонирование, только как бы внутри самого себя. При этом восстанавливается даже то, что до этого уже поломалось. Все нажитые болячки – на фиг! Даже рак, даже СПИД! Ну, все! Я думаю, в будущем это будет панацея от всех бед. Поэтому все это так и шифруется. Да и дорого. Пока не для всех, короче.
А ты можешь и мне это такое устроить?
Извини, Пятак, – я и так с пьяну рассказал тебе лишнего. А этого нельзя. Я подписку дал. Они сами решают кто им нужен. Все меняем тему. (уже громко) Давай еще по одной. За дружбу!
Ну, ты что, Жорик, хватит… Мне же нельзя… Печень. Ну, ладно за дружбу… Давай, за дружбу – последнюю и все! И больше – ни-ни!
Приятели пропускают еще по рюмке. Видно, что Жора немного протрезвел и чем-то сильно раздосадован,
ЖОРА (без особого энтузиазма)
А то, может быть ты все-таки останешься? Завтра сходили бы на озеро…
Он опять поворачивается лицом к саду, будто пытаясь что-то разглядеть в кромешной тьме.
ПЕТЯ (заплетающимся языком)
Да какое там, на фиг, озеро – у меня завтра в 10:00 правление. Надо потихоньку двигаться к дому. Это тебе хорошо с этой твоей хренопластикой (пьяно смеется собственной шутке) Хе-хе… А я вот безо всякого хрена… что-то уже поплыл немного.
В 10:00, завтра же воскресенье!? Охренели что ли!
Да это все гребаные акционеры! Их и в воскресенье то не всегда соберешь. Всю неделю бегают, шустрят, как веники… Все им мало!
Петя тяжело поднимается из-за стола. Берет в руки допитую ими бутылку, натягивает на нос очки, покачиваясь, пытается что-то прочесть на этикетке.
Какая хорошая эта… Пьется, как вода. Надо запомнить…
Видно, что он уже прилично набрался. Покачиваясь, ищет на телефоне номер.
Ник? Слушай, будь другом, – зайди сюда за мной… Я кажется тут немного того… А темень тут такая – шею сломишь. Надо ехать домой, Ник… Кстати, познакомлю тебя с Жориком. Мировой парень… (К Жоре) Жор, но ты же мне не дорассказал про этот твой клуб (берет в руки газету объявлений). Я бы тоже им написал (икает) … Но у меня, к сожалению, никто ни разу не отрезал ни одного локона. Ниоткуда. Вообще ничего не отрезали…
ДОРОГА У ВИЛЛЫ
Вокруг уже лежит теплая летняя ночь… Петя, аккуратно погруженный в машину заботливым Николаем, отбывает домой. В тот момент, когда Петина машина останавливается у подъезда его московского дома, уже виденный нами вишневый фордик, стоящий у тротуара, неспешно отъезжает и скрывается в темноте. За рулем его, действительно, сказочной красоты женщина…
СПАЛЬНЯ БРЮСГАЛИНА. ОСЕНЬ.
Петя и Дина лежат рядышком на постели. На тумбочке уже вовсю трезвонит телефон.
