– О чем?
– Для начала: где рюкзак.
– Я же говорил, у Федора остался… Он сам не появился?
– Кто? – насторожился Чингиз.
– Федор, конечно…
Чингиз уставился на Мика с немым вопросом.
– Переход был тяжелый, не в себе чуток, – пояснил тот.
– Почему не пришел сразу, зачем пропадал Ночь?
Тимур понял, что спрашивают его.
– Да на меня месрезы охотились, пришлось отбиваться.
Кажется, Чингиз собирался выпрыгнуть из себя:
– Что?!!
– Ты что несешь… – начал было Мик, но его резко оборвали, а Тимура очень вежливо спросили:
– Где выход?
Требовалось не ударить в грязь лицом, и так изрядно пострадавшим.
– Ищем всегда, отыщем с победой, – повторил то, что слышал утром.
Чингиз удовлетворенно кивнул, подхватил горелку и поднес поближе к гостю.
– Зачем замотал лицо?
– Зуб болит.
– Сними, ты же в цеху, среди своих.
Хоть бы все эти странные игры и угадывание чужих паролей скорее закончилось! И Тимур сдернул зубную повязку. Чингиз не шелохнулся, внимательно разглядывая незнакомца, и напряженно спросил:
– Ты кто?
– Допустим, Тимур…
– Вот как?
– Как папа с мамой назвали. Скажи, уважаемый, к вам Федор не забегал? А то у него моя куртка, а у меня его ключи от машины… Федора знаешь? Такой высокий, рюкзак у него, кстати, альпинистский, еле в машину влез… Молчать не вежливо, я же не денег в долг прошу…
Чингиз отшатнулся и заорал:
– Строй!
Мик отпрыгнул к окну, в руке у него появился предмет, похожий на толстую резиновую трубку, в оба конца которой всадили топорики. Дверь, скрытая простенком, распахнулась, влетела парочка, так быстро, что плащи их еще парили, когда те приняли боевую стойку. В полутьме различались крупный и поменьше. Вроде бы один мужик, а другая – лысая девка. Каждый вооружен резиновой трубкой, один предпочитал натыкать в нее тесаки, а другой – широкие лезвия. В хилом свете горелки выстроился боевой, без всякого сомнения, отряд психов, вооруженных если не до зубов, то до рук – точно. Более всего грозным орудиям подходило название махобой. Тимур отметил, что ему явно нравится давать названия здешнему оружию, приветливо сделал ручкой и сказал:
– Как дела, коллеги? Спасибо, у меня – отлично.
– Признайся, кто ты? – Чингиз нагнетал угрозу.
– Менеджер банка, приехал оформить контракт, заблудился, не могу выйти, блуждаю тут со вчерашнего дня, помогите, люди добрые, добраться до Обводного канала или хоть Старо-Петергофского, хорошо заплачу. Готов отдать все, что есть – целую тыщу евро. Договорились?
– Откуда знаешь тайный клич?
Тимур махнул на кучерявого:
– Он проболтался.
– Я?! Да вы что! Вранье, как есть?! Ничего не говорил! – Мик изобразил оскорбленную невинность. – Надо такое придумать, подумайте? Чтоб я сказал, да…
– Молчать! – рявкнул Чингиз. – Как тебя зовут?
– Друзья зовут Тимур, родители – Тёма, любимые женщины – Тёмик, шеф – Василич, а по паспарту я… К сожалению, не покажу, остался в куртке у Федора. Верьте на слово.
– Как ты попал в Треугольник?
– Сначала на «бомбе», потом – ногами.
– Так это ты – пришлец лютый?
Тимур хотел поклониться, но в голову отдало колющей болью.
– Вот это беда! – вдруг выпалил Чингиз и знаком приказал своим сблизиться. Они зашептались кружком, Мик зло поглядывал за вражиной.
Наверное, решалась его судьба, но Тимуру было совершенно наплевать. Лишь бы затянувшийся кошмар кончился, и чем скорее – тем лучше. Он готов был даже сдаться в ментовку, взяв на себя и Мурьетту, и еще, сколько ни навесят. Только бы оказаться там, где действовали законы, пусть жестокие, но понятные.
