Самое неприятное, что все еще очень светло. Солнце почти закатилось, но на фоне белой стены церкви я буду сиять прямо-таки идеальной мишенью.
Ладно, ничего тут не попишешь. Время тратить запас на крайний случай, думать вообще некогда.
Гранат у меня было всего две. Взял на всякий случай, не думал, что понадобится. Поработают завесой.
Рванул чеку с одной, высунулся из-за угла, швырнул, отскочил на секунду.
Бабах!
Теперь вперед, пока пыль от взрыва не осела. Пули щелкали по стене, но частота и прицельность такая себе, если повезет…
Теперь вторая граната, прямо на бегу.
Бабах!
Близко рванула, заррраза… Взрывной волной меня ощутимо так швырнуло в стену, едва на ногах устоял. Кто-то заорал на немецком по ту сторону взрыва. Но я не разбирался. Взлетел на крыльцо, рванул дверь.
За мгновение чуть было не поседел и кони не двинул. Дверь же могла быть и ЗАКРЫТА, только я об этом не подумал.
Ф-ух, пронесло. Тяжелая дубовая створка скрипнула и впустила меня внутрь.
Хлоп… И вот я уже в сумрачном пахнущем ладаном помещении церкви. Выстрелы зазвучали глуше. Пара пуль попала в дверь, но ни одна не пробила.
Надо чем-то это заклинить… Тут явно раньше был засов, но кто-то позаботился, чтобы его под руками не было – петли были пусты.
Что бы такое приспособить? Я быстро огляделся. О, скамья! Годится…
Я метнулся вправо, подхватил скамейку и с силой втолкнул ее в петли засова. Да уж, храм вроде маленький, а двери как в средневековой крепости.
Святые укоризненно смотрели на меня со стен и потолка. Ну, простите ребята, такая уж работа. Вас, можно сказать, тоже спасаю, вряд ли те ребята с ранцами фламменверферов падут ниц перед образами православной деревенской церквушки.
Любоваться искусством времени не было, в любой момент огнеметчики могли запустить свои адские машины, и спалить гордое Свободное со всех четырех концов. Дело, конечно, небыстрое, но лучше бы поймать их до того, как куча дворов заполыхает вонючим пламенем.
Ага, лестница на колокольню, похоже, вон там, за кирпичным простеночком.
Я втиснулся в узкий проход почти вертикальной лестницы с высокими ступенями.
Сейчас главное – не навернуться на этой гениальной конструкции. По всем законам фортификации построено – чтобы максимально затруднить проход врага наверх.
Вот только расшибить голову о ступени в мои планы не входило.
Опа…
Что-то загородило тусклый свет наверху. На фоне темнеющего неба четко обозначился силуэт человека, который целился в меня из винтовки.
Внутри что-то оборвалось. Ну вот и все. Из такой позиции даже слепой не промажет.
Вот так бесславно ты свои дни и закончишь, дядя Саша…
Но неизвестный противник, вместо того, чтобы радостно давить на спусковой крючок, принялся махать в мою сторону штыком. Патронов у него что ли нет?
– Шуруй давай отседова! – проскрипел он. А голос-то дрожит, психует, тварь такая!
– Ага, уже хвост поджал, сучий потрох! – я уклонился от штыка, прянул вперед и ухватил винтовку. Рванул на себя. Принял в свои горячие, так сказать, объятия, это тело и со всего маху шваркнул его о кирпичную стену. Эх, коридор узковат, удар получился не так силен, как мог бы! Незнакомец выпучил глаза и захрипел. Винтовка выпала из его ослабевших пальцев.
Я выволок эту сволочь на колокольню и еще раз со всей дури приложил его башкой об пол. Подхватил винтовку, думал всадить в него штык, но передумал. Это же он, гнида позорная, убил нашего Кольку! Если замочу его вот так просто, то тварь даже испугаться как следует не успеет. Нееет, паскуда, ты у меня еще поживешь. Недолго и несчастливо, правда, но такая уж судьба у тебя!
