Потянувшись, она опустила ноги на пол и уселась на краю кровати. Из-под подола длинной, до пят, ночной сорочки выглянули босые стопы. Маленькие – не больше тридцать пятого размера, зато довольно широкие, с короткими розовыми пальцами. Чужие.
Вероника вытянула ноги и пошевелила ими – послушались, значит, ноги все же ее. Интересно, как выглядит остальное тело? В движениях не ощущалось привычной легкости, но ведь она не совсем здорова. Она осторожно потрогала себя за бока. Вместо того, чтобы привычно скользнуть по бархатистой коже, тонкой талии и упругому прессу, пальцы погрузились в мягкую, дряблую, вялую плоть.
На талии обнаружился солидный такой валик. И на животе, круглом, будто раздутом. С ужасом девушка ощупывала свои руки, плечи, бедра и понимала, что теперь она безобразно толстая, настоящая жируха, наверняка ни дня не занималась спортом и не представляла, что такое диета. Уродливая.
– Эй, ты здесь? – жалобно позвала она. – Ангел-хранитель!
Никто не ответил. Держась на всякий случай за резной столбик деревянной конструкции, поддерживавшей балдахин, Вероника встала и осмотрелась. Парня в комнате не оказалось, зато нашлось большое, почти в полный рост, старинное зеркало.
Нужно было пойти и взглянуть на новую себя, но внезапно стало страшно. Да, тело молодое и вроде здоровое, без увечий – и видит она хорошо, и слышит превосходно. Допустим, не красавица, но предупреждали ведь! Рассудив, что лучше сделать это в одиночестве, Вероника уверенно шагнула к зеркалу.
Заключенное в кованую раму в затейливых завитушках, оно выглядело роскошным. А вот отражение...
– Все очень даже неплохо. Разве это уродина? Они настоящих уродин не видели! Ну полненькая, и что же? Диета и спорт все исправят. Зато мордашка вон какая милая – губы сочные, ресницы длиннющие, кожу только немного подлечить, чтобы сальный блеск убрать, прыщики и расширенные поры. И волосы у нее густые и еще длиннее, чем у меня были.
Вероника перебросила толстую косу через плечо. Все это она нарочно говорила вслух, на случай если призрачный друг вернулся и прячется в комнате. Она изо всех сил старалась изображать позитив, но на глаза против воли наворачивались слезы.
Невозможно было поверить, что вот эти лицо и тело в отражении – она, Вероника, которую еще сегодня утром дети принимали за ожившую Барби. Она поморгала, попробовала улыбнуться, повела плечами, нахмурилась. Толстушка в зеркале послушно копировала все ужимки.
– И грудь побольше моей будет, надеюсь, она не сильно уменьшится, когда похудею. Но волосы, конечно, просто шикарные. Только жирнятся сильно, – она с отвращением коснулась засаленных у корней прядей и отдернула пальцы. Смахнула с пухлой щеки мокрую дорожку слез. – Ну что же она такой зачуханкой-то была, неужели трудно хотя бы голову вымыть!
– Перестань корчить рожи, такой и останешься! – раздалось из угла так внезапно, что Вероника вздрогнула, отшатнулась и едва не упала, наступив себе на подол. – И без того не мисс Астакс.
– Мисс чего? – переспросила она, ища глазами собеседника.
– Астакс – столица твоей новой родины. На окраине этого города и расположен пансион госпожи Эббет, где мы сейчас находимся.
Рыжий ангел-хранитель беспардонно разлегся на постели и рассматривал Веронику, не скрывая насмешки. Он явно остался доволен впечатлением, которое на девушку произвела ее новая внешность.
– Слушай, ты, как там тебя, – подбоченившись, сказала она. – Слезь оттуда, это моя кровать. И вообще, ты помогать мне пришел или издеваться? Кстати, скажи наконец, как тебя зовут? Не очень-то удобно разговаривать, не зная, как обращаться к собеседнику.
