И если департамент боевых тестов с эмблемой созвездия единиц остался на Земле, выкупив небольшие и недорогие в содержании площадки, чтобы отчаянно соревноваться со злым роком в воскрешении «джазов» и терпеть фиаско за фиаско, то департамент внешних связей, известный под эмблемой черного истребителя, эмигрировал с семьями на неспокойный Марс, где пытался заново вдохнуть жизнь в крылья Пинтииба, запустив их новую эволюцию с классических малых планетарных летательных аппаратов и удерживая этих младенцев при себе с мечтой когда-нибудь выпустить их во взрослый мир, забитый беспилотниками, кишащими возле древесных кораблей.
Шли десятилетия…
Джалеты прижились в бескислородной атмосфере Марса, интегрировавшись летающими хищниками в ее причудливую военную экосистему…
А вот джазы…
«Порочная эта ветка», – постулировал для себя Прабодх, когда у него из рук выпала лампочка-индикатор разлива кристаллической жидкости: «Видимо, судьба тебе, „джаз“, лишиться души, потом нутра. Джамируддин же, резвясь с тобой, воплощает эту мечту игрой, как в детском рае. Одно сплошное надругательство. А все твои громкие прибамбасы станут обвесами для повышения джалетов из „атмосферного“ в „космический“ тип. Да. А может, все-таки три фазы оставить?»
И Прабодх разобрал квадратный модуль корректировки лучей. Микроотверточкой из своей перчатки откручивал лишние зажимы. «Вот и три фазы». Прабодх на радостях включил учебный режим наведения.
– Не то, – рассыпался высший ранг.
В трех фазах операционная система окаменелости из 60-х гг. XXIII в. подвисала.
Прабодх начал зажимать обратно – до шести фаз – и приговаривать:
– Ну, не умею я играться с кодом, не умею. Не дано.
– Прабодх.
У Прабодха опять выпала лампочка из рук:
– На связи условный адмиралшах Прабодх, Вершитель Джамируддин.
И легкий треск переключения в эфире:
– Хватит ломать мой джаз. Зайдите.
Прабодх нехотя сложил детальки, запомнил «12:07» и переместился к каюте Джамируддина.
– Прабодх. Вот и прошел совет.
Прабодх уже догадался, что подразумевалось под «советом».
– Да, да. Надлежало быть спорам и сомнениям. И в том омуте, в который я закинул моих адмиралов, надлежало родиться искусным мнениям. И я поддерживаю аргументацию о возвращении на Марс. Прабодх, догадываешься?
– Так точно. Бутан.
Джамируддин просиял:
– В точку! Кассумкратов мы уже вряд ли за собой утянем. А Бутан, который стопроцентно поднял голову, надо сокрушать уже сейчас. У нас не будет другого шанса. Отправляемся. Сообщите на «Артхашастру-2» адмиралшаху Закклу, что мы летим к Марсу, что наш спасательный полет не прерывается.
– Слушаюсь.
Шлем Джамируддина разошелся, и условного адмиралшаха насторожили вздувшиеся капилляры на лице Вершителя. Кровь будто бы разгонялась.
– И Прабодх.
– Вершитель?
– Прабодх, сдай магнитные пластины со своей ноги. А то я сразу вспоминаю о том инциденте. Да.
– Есть, – грустно ответил Прабодх.
Люк распахнулся, и в каюту прошел адмирал Прем с «Защитника». С плохо скрываемой боязливостью и с ровными как балка плечами: построение 10 апреля плотно вгрызлось в его мускулатуру.
– Вершитель Джамируддин, доставлено по Вашему указанию.
– Да. С флэшки мне привычнее. Итак. Что тут у нас. А вы что? Свободны, свободны.
Прем с Прабодхом удалились. Адмирал выдохнул и, позабыв об условном возвышении Прабодха, по старой памяти высказался ему как преданному молчаливому подчиненному, этакому приемнику спонтанных мыслей руководства:
