- Я ни в чем не виноват.
Он развел руками.
- Это не в моей компетенции. Я не следователь и не суд. Мое дело вас довезти.
- Вы проверили тессианский груз?
- Конечно, еще при погрузке. Что вы об этом знаете?
Я пожал плечами.
- Ничего. Сердце неспокойно.
- В вашем положении трудно сохранять спокойствие, - заметил посланник.
Я не стал в очередной раз упоминать о своей невиновности. Какое мне дело, в конце концов? Даже, если там наркотики, мне-то что – пусть экипаж развлекается.
Я начал терять ощущение времени. Даже нечем сделать зарубку на стене!
Хоть бы оставили доступ к новостям и открытым библиотекам, сволочи! Что я убегу, если в имперскую энциклопедию залезу?
Мне снилась девушка в полупрозрачном покрывале на сияющих волосах, прекрасная как сон. Ее окутывало белое свечение.
- Пойдем со мной, - сказала она.
Голос, как пение скрипки.
Покрывало всколыхнулось под ветром, но под узкой стопою не примялась трава.
Я шагнул за нею.
Мы на вершине горы, внизу – лес и озера, шпили и купола храмов и город вдали…
Видение было недолгим: земля зашаталась, меня бросило на траву, и я проснулся.
На корабле происходило что-то странное: он дрожал, ложка дергалась в стакане, и он медленно сползал к краю стола. Вибрации нарастали. Что за болтанка?
Линкор тряхнуло, с полки посыпались упаковки с едой. Я вскочил, бросился к двери. Движение было скорее инстинктивным. Даже, если будет эвакуация, обо мне вряд ли вспомнят. Да и куда эвакуация? Я понятия не имею, где мы находимся. Что, если в сотне парсеков от ближайшей населенной звездной системы?
Руки в отчаянии поползли вниз, оставляя на двери такие же неглубокие оплавленные следы, которые я заметил на стене несколько дней назад. Возле кончиков пальцев разгоралось синеватое свечение, и за каждым из них тянулась дымящаяся бороздка. Я отпрянул, посмотрел на ладони: ни ран, ни ожогов, только ультрамариновый светящийся ореол. Потом - на изуродованный пластик.
Раздался скрежет, волосы тронул ветер, рванул вверх. Сила тяжести исчезла, и я поплыл по воздуху рядом с колбасой и нарезанным кусочками сыром, стаканом, ложкой, мылом и зубной пастой, вылетевшей из-за перегородки. Погас свет. Я с трудом смог сгруппироваться, повернуться и посмотреть на потолок. Надо мной раскрывалось звездное небо, и все заливало серебряное сияние, словно корабль повернулся и в пробоину ворвался свет близкой синей звезды. И этот свет тек в меня, проникая сквозь кожу, как во время несостоявшейся казни.
Я смог дотянуться до дверцы шкафа, схватился за нее и бросил себя к двери. Серебряное сияние потекло из пальцев, я провел по правому краю бронированного покрытия, где-то здесь должен быть замок. Металл под рукою потек и закипел, с запястий закапал расплавленный пластик блокировочных браслетов.
Дверь открылась почти бесшумно, отъехала в сторону, и я вылетел в коридор. Попытался запереть за собой, но она и так приварилась к стене. Рядом повисли капли расплавленного металла. Трещина бежала и ветвилась по потолку. Значит, переборки не помогут. Линкору осталось жить от силы минут десять.
Я бросился по коридору к отсеку челноков, императорские линкоры имеют похожую планировку, мне приходилось летать на таком. Воздуха становилось все меньше, сила тяжести исчезла совсем, я летел, отталкиваясь от стен. Впереди закрытая переборка. Не дверь камеры, не открыть. Наверное, это конец.
