Вбок отходит ветка каньона, которая заканчивается такой же полукруглой вертикальной трубой… И ещё, и ещё… Цепь таких колодцев уходит вглубь склона и заканчивается узким тупичком, в котором, не смотря на яркое солнце снаружи, царит полумрак. Боковые каньон, не очень длинный и интересен именно сетью отвесных почти круглых колодцев. Мы продолжаем свой путь.
Бесчисленные повороты и зажатые стенами узкие проходы ближе к концу каньона расходятся, образуя своеобразную площадь. Отсюда открывается потрясающий вид на северную стену Тегерек. Настоящий средневековый замок с высокими крепостными стенами. Мне подумалось, возможно, именно такое впечатление придает уверенность местным жителям говорить о том, что гора рукотворная.
И вот тут я совершенно отчетливо понял нечто такое, что выходило за пределы моей компетенции, понимания, чувства. Я понял, что передо мною – огромная тайна, что судьба Чоюнчу, Джар-кишлака, его людей со всеми их загадками и непонятностями не сводится просто к тайне местности – она тесно переплетена с судьбами множества земель и людей, и не прикоснутся к этим вопросам и судьбам я не смею ни как человек, ни как исследователь.
Мне подумалось, что, возможно, и автор той самой книги чувствовал то же самое, что я сейчас и тут. В какой-то мере, подсознательно я ожидал чего-нибудь в этом роде, но то, что услышали и увидели все же не укладывалось у нас в сознании и воображении. Как во сне, каждый элемент или событие в отдельности полон смысла, а все вместе выглядит совершенно фантастично. Может быть, все дело в том, что нам в плоть и кровь въелось некое предвзятое суждение о неестественности всего рассказанного. Но ясно одно, я, где-то в глубине души, через осознание уже аллегорий Тегерек и Чернобыля укреплялись в убеждениях о том, что тот и другой саркофаг – есть не что-иное, как реальная бомба замедленного действия.
Мне доводилось прочитать книгу Льва Гумилева «Этногенез и биосфера Земли». Вот там я впервые вычитал, что без стереотипа поведения не сможет выжить даже амеба. Оказывается, поведенческие стеротипы меняются не только в пространстве, но и во времени. Поэтому, этнологам необходим, так называемый стерескопический подход.
Из этой же книги я понял, что часто люди искренне полагают, что прошлое, как бы грандиозно не было, исчезло безвозвратно, и, следовательно, никакого значения для сегоднящней, а тем более будущей действительности иметь не может.
Вот так, вооружившись теорией Л.Н.Гумилева, я попытался обобщить услышанное и увиденное, представив себя на миг этнологом. Ниже представляю на обозрение мифы и легенды края каньонов и пещер, собранные мною по крупинкам из услышанного, увиденного, прочитанного.
Давным-давно существовал маленький, всего в два десятка дворов, аил. Он на самом деле было крохотным, затерявшимся в далеких краях, среди гор, каньонов и адыров, вдали от больших и маленьких дорог, и большинство людей в окрестных землях столетиями даже не подозревали о его существовании. Но самое характерным было то, что там почти не было аилчан, которые покидали бы его пределы, а потом возвращались бы и рассказывали о других землях.
Сотни лет люди жили изолированно, не подозревая, что на земле существуют селения и города, что есть большие реки, моря, другие высокие горы и долины. Они просто боялись покидать свои дома, не то, что путешествовать и познавать окружающий мир. Они боялись! Боялись ажыдара! При этом их самих видели лишь единицы, но страшилки о них жили у каждого в душе сами по себе, вселяя атмосферу постоянного страха и тревоги.
