Мы доходим до моего подъезда, Светка записывает мой ник в телефон. На скамейке играют в какую-то настолку черноглазые близнецы Мишаня и Кирюша – дети наших соседей сверху. Весело щебечут и хохочут, бросают кубики, передвигают фишки. Но они далеко не всегда такие милахи. Сейчас – один из тех редких моментов, когда они не пытаются обвалить наш потолок своими дикими скачками или заглушить музыку в моих колонках своим истошным улюлюканием.
– О, Веа, пйивет! – вопят они хором.
– Привет, пацаны. А вы чего не в садике?
– А у нас там каантин.
– Карантин? Ясно. Вы тут одни?
– Нет, мама там! – Мишаня показывет пальцем на окно второго этажа.
Я задираю голову и вижу за стеклом их мать, машущую мне рукой. Машу ей в ответ. Из всех соседей я общаюсь только с этими. Да и то только потому, что они с мужем иногда помогают бабуле по мелочам, когда я в школе. Для остальных жильцов нашего дома у меня всегда наготове кислолицее «здрасте».
Трескотня Мишани и Кирюши становится всё громче и переходит в визгливые крики, так хорошо мне знакомые.
– Так несестно! Я победитель!
– Нет, это я выигал!
Мишаня смахивает со скамейки все игровые штуки, а Кирюша швыряет кубики так, что они, попав прямо в Толика, отскакивают от него и падают на асфальт.
– Пацаны, это вообще не по-пацански, – пытаюсь я утихомирить их, подойдя к скамейке. Эти двое жутко любят, когда с ними обращаются по-взрослому. – Сыграйте примирительную партию. Кто выиграет – тот и победитель.
Близняшки, насупившись, затихают. Толик хмурится и поджимает губы. Видно, что он уже готов разразиться на всю округу ругательствами. Но, сделав над собой усилие, сдерживается. Нагнувшись, он поднимает с асфальта один кубик, потом – второй. Однако сразу не отдаёт их близнецам – как будто раздумывает, стоит ли это делать. Подойдя к нам поближе, он подносит к нашим лицам кулак, и когда разжимает пальцы, на ладони его мы видим две обыкновенные пластиковый игральные кости. Чёрные с белыми точками.
Вадя тщательнее всех нас разглядывает кубики и озвучивает то, что и так все видят:
– Выпало две шестёрки.
– И что это значит? – шепчет Светка, покусывая пряди своих сказочных волос.
– В смысле? Пытаетесь разглядеть в этом знак судьбы, что ли? – подтрунивает над ними Толик. – Народ, расслабьтесь: это просто проделка двух мелких орунов.
– Толя, они именно так лежали, когда ты их поднял? – спрашивает с серьёзнейшим видом Вадя, будто не замечая подколов Толика.
– Ну, да. Вроде так.
Вадя аккуратно берёт кубики и перекладывает их на свою ладонь.
– Надо понять, какое число нам хотели показать: шесть или двенадцать, – задумчиво произносит он, не отрывая взгляда от белых точек на чёрном фоне.
– Кто хотел? Эти двое? Вааадяяя, аууу, принимай сигнал с Земли!
Толик начинает трясти Вадю за плечи, пытаясь привести его в чувство. Мишаня подходит к Ваде и, дёргая его за рубашку, канючит:
– Кууубики отдааай.
– Держи. Только больше ими не бросайся в людей, хорошо?
Вадя протягивает Мишане кубики.
– Хаашо.
Сверху раздаётся крик:
– А ну-ка, оба домой! Щас же!
Близнецы наперегонки бегут к подъезду и исчезают в нём. Вадя так и стоит с открытой ладонью, как будто на ней всё ещё лежат эти два кубика и он продолжает их разглядывать.
– Дома подумаю над числами. Может, важна шестёрка. Но, скорее всего, всё-таки число двенадцать.
Толик пожимает плечами и примирительно хмыкает.
– Как хочешь, братан. Хоть на кофейной гуще гадай. Только не увлекайся. Ну, что, двигаем? Нас сегодня ещё ждёт долгий тернистый путь к знаниям.
