– Что же нам делать?
Вопрос задала Бекс, но остальные разом посмотрели на меня с одинаковым выражением нетерпеливого ожидания. Я пытался сдерживаться, чтобы не развернуться и не выбежать из офиса. Все ждали, что я подскажу дорогу, сделаю важный звонок, стану Джорджией, в конце концов.
– Что же нам делать? – эхом повторил я, надеясь, что присутствующие воспримут вопрос как риторический.
И Джорджия ответила. Пощады ждать не приходилось.
Мы выясним, что происходит, а потом прокричим об этом во всю глотку, – заявила сестра.
Я повторил за ней каждое слово с опозданием на полсекунды. Для меня такая речь с паузами звучала дико, но ребятам было все равно.
Мы сделаем свою работу. Мы пойдем и раздобудем новости.
Четверка моих сотрудников не спускала с меня глаз, хотя я уже закончил свой маленький спич (вернее, мы с сестрой). Аларих первым отвел взгляд и, чуть заметно склонив голову, уставился в свой монитор. Когда дело доходит до принятия решений, парню почему-то хочется превратиться в Джорджию. А вот когда это делаю я, Аларих переносит такой поворот плоховато.
– Замечательно, но нужно кое-что продумать, – заметил Дейв, глубокомысленно подняв указательный палец. – Как нам быть с доком? – Он поднял второй палец. – Если мы не знаем, безопасно ли иметь дело с ЦКЗ, то с чего нам начинать? – Он поднял третий палец. – Что мы скажем остальным сотрудникам сайта? Это уже не крошечная команда, которая легко поместится в микроавтобус. У нас серьезный бизнес. Мы не можем начать погоню за историей, о которой нельзя говорить вслух. Вероятно, нам придется на время залечь на дно, исчезнуть. Но как это воспримут остальные?
– Позвони Рику, – посоветовала Бекс.
Я ответил:
– Не стоит беспокоить вице-президента Соединенных Штатов и говорить: «Привет! Слушай, у нас в гостях мертвый врач из ЦКЗ. Она уверена, что некто пытается помешать ее научной работе». Рику мы обязательно позвоним, но сначала сами начнем расследование.
Бекс смущенно кивнула. Рик Казенс раньше работал у нас новостником. А теперь он помогает управлять страной. Его положение обеспечивало нам определенную возможность доступа к президенту. Тем не менее, если мы собирались заявить о том, что скоро рухнут небеса, сперва нам нужно было обзавестись реальными доказательствами.
– А потом? – спросил Дейв.
– Начнем с третьего из твоих вопросов, – заявил я. – Скажем Махиру, потому что он уже в курсе, и, конечно, Мегги. Попутно будем соображать.
Дейв нахмурился.
– Зачем ее впутывать?
– Она возглавляет наших сочинителей – тех, кто приукрашивает новости. Вдруг дело окажется настолько глобальным, что к нему придется приобщить весь сайт? А у Мегги должно быть время, чтобы быстро создать новую концепцию.
Помимо всего прочего, это – правильное решение, – добавила Джорджия.
– Да, конечно, – пробормотал я. – Знаю.
Никто уже не комментировал мои беседы с сестрой. А Келли оказалась новичком. Нахмурив брови, она спросила:
– У вас блютуз?
– Что? – «Вот черт!» – мысленно выругался я. – Нет.
– Тогда с кем вы разговариваете?
Выхода не оставалось. Пришлось ответить честно. Я пожал плечами и проговорил:
– С Джорджией.
Келли растерялась. Эмоции промчались по ее лицу, словно шайка зомби, погнавшихся за охотничьим отрядом государственных чиновников. Наконец она выбрала самый легкий из возможных ответов.
