Из заведения я вышел. А нормально так. Бодренький и настроение хорошее, и раздражительность куда-то подевалась. И вообще мне было хорошо. Андрей решил задержаться ещё на часок, а мне и этого вполне хватило.
– Клим!
М-да. А ведь мне и впрямь хорошо было. Я обернулся и увидел, что на увитой плющом площадке кафе сидела Настя с чайником и корзинкой выпечки. Сестрица улыбалась во все тридцать два зуба и призывно помахала мне. Я обречённо направился к ней. Ну вот не просто оно всё. С одной стороны, я хочу общаться с сестрой, с другой – не могу дать ей то, чего она хочет. А если рассказать? Нет. Тогда может узнать и отец.
– Здесь отличный чай с настоящими горными травами с Перуна. И выпечка закачаешься. Сергей, которому поручили создание базы, специально не стал организовывать свои заведения, а помог открыть предпринимателям. Конкуренции, конечно, нет, но народу тут немного, все, считай, соседи, и за плохое качество будет неудобно. Тем более, что на базе радостей не так уж и много, – наливая мне чашку, рассказывала она.
– Анастасия Семёновна, я не идиот и прекрасно понимаю, что нравлюсь вам. Но неужели вы не видите, что я не испытываю к вам взаимности, – не сдержавшись, произнёс я в лоб.
– Я как раз чувствую обратное, Клим, – на секунду замерев, ответила она. – Правда, не могу понять, что именно ты чувствуешь. То, что я тебе не безразлична, это точно. Но и того, что ты видишь во мне женщину, я пока тоже не замечаю. Пока, Клим. Я не буду тебе откровенно навязываться, но и сдаваться не намерена.
– А ничего, что я вышел из борделя?
– Из центра психологической разгрузки, – поправила она.
– Какая разница, если суть одна. И что, вы ни капли не ревнуете?
– К кому? К психотерапевту? Ты что же, станешь ревновать меня к гинекологу?
– Начнём с того, что я в принципе не собираюсь вас ревновать. Не вижу для этого ни единой причины.
– Ну, это только пока. Попробуй вот эти пирожки с клюквой. С настоящей. Обалденно вкусно!
Сергей, который мой старший брат, смотрел на меня… Да как-то странно смотрел. Оно вроде и с пониманием, и в то же время с осуждением. Это когда же я ему насолить-то успел? Вроде ничего такого не учудил. И сестрицу я избегаю как чёрт ладана. И вообще, чего меня было вызывать? Вроде бы всё уже условлено, через три дня нас доставляют до камушка, на котором и подобрали, после чего мы уходим на свободную охоту. Заняться ему нечем? Так хозяйство здесь большое, вопросов уйма, только и успевай разгребать.
– Клим Витальевич, а нельзя было как-нибудь иначе? – наконец произнёс он явно недовольным тоном.
– Что иначе? – искренне не понял я.
– Отшивать мою сестру как-то по-другому, а не по борделям шляться у неё на глазах.
– Это не бордель, а центр психологической разгрузки, – вернул я ему слова нашей сестрицы.
– Да уж лучше бы в бордель. – И снова стрельнул в меня злым взглядом.
– В смысле? – не понял я.
– Ревность обуяла Настю, и она всю ночь проревела.
– С чего бы ей ревновать меня к психотерапевту?
– Вот именно что к психотерапевту. Ты даже здесь не сумел ничего нормально сделать, – махнув на меня рукой, разочарованно произнёс он.
– Да что опять не так-то?!
– А то, что утром она пошла в центр и вытребовала у безопасника запись…
– Запись? – удивившись, перебил его я.
– А т-ты к-как думал? Это же секретный военный объект. Глупо пускать на самотёк хоть что-то.
– И ей вот так, по первому требованию, позволили ознакомиться с записями?
