Нисетта хотела ответить, но Луиза остановила ее жестом.
– Здесь место, которое я выбрала, чтобы ждать тебя, когда ты не возвращаешься, и ты видишь, что я не напрасно это сделала, придя сегодня в первый раз, так как имею счастье встретить здесь тебя.
– Это уж слишком! вскрикнул озадаченный Панафье. – Она же еще и жалуется!
– Но что ты здесь делал?
Говоря это, Луиза выпрямилась, а Панафье, кусая губы и хмуря брови, схватил ее за руку.
– Без сцен и без крика! – прорычал он. – Зачем ты здесь?
– Я могу располагать…
– Луиза, отвечай мне! Не шути, отвечай, а не то…
– Больно!.. Сюда! Ко мне! На помощь!
Панафье припер ногой дверь маленькой гостиной и с угрожающим видом зажал Луизе рот.
– Отвечай или я задушу тебя, – закричал он.
Физиономия Панафье говорила, что он способен тут же исполнить свою угрозу, но в это время Нисетта бросилась к нему со словами:
– Оставьте ее! Она имеет право делать все, что хочет.
Панафье локтем оттолкнул подругу Луизы и, устремив на нее пристальный взгляд, проговорил:
– Я запрещаю произносить тебе хоть одно слово. Я знаю, что ты из себя представляешь.
Испуганная Нисетта замолчала.
– Отвечай мне, Луиза, – повторил Панафье.
– Мне больно, выпусти меня!
Быстрым движением молодой человек заставил Луизу сесть.
– Теперь отвечай!
– Не хочу.
– Несчастная! – вне себя закричал Панафье. – Не противься мне. Я способен на все! Отвечай!
У Луизы не было никакого оправдания, и она отлично знала, что если ее любовник соглашается выслушать ее объяснения, то, значит, он не хочет с ней ссориться.
Луиза заплакала. Слезы – последний довод тех, которые не имеют других.
– Без слез! Зачем ты здесь?
– Чтобы наказать, заставить ревновать.
– Ты лжешь!
– Наоборот. Я знала, что ты придешь сюда.
– Да? – произнес Панафье, озадаченный этими словами.
Нисетта, наблюдавшая за всем происходящим, тут же встала.
– Это я сказала ей так.
– Но, – вне себя вскрикнул Панафье, – вы принимаете меня за дурака!
Затем, немного успокоившись, он продолжал:
– Мадам Левассер, я поговорю с вами в другое время, а сейчас хочу говорить с Луизой и прошу вас не вмешиваться.
– Мсье, – решительно отвечала Нисетта тем же тоном, – если Луиза здесь, то потому, что я заставила ее прийти сюда.
– Так это ты!.. Вы решаетесь мне это сказать! – угрожающим тоном проговорил Поль.
– Оставьте меня, господин Поль, вы не имеете права меня трогать. Если вы хотите знать истину, то я скажу вам все.
Озадаченный смелостью Нисетты, Панафье замолчал.
Луиза, чтобы ничего не говорить, плакала горькими слезами, в то время как Нисетта продолжала:
– Да, мы пришли сюда из-за вас, господин Поль! Это вас удивляет, но это так. Я не хочу этим сказать, что мы сделали это из-за того, что вы не вернулись вчера ночью. Нет, мы пришли сюда, чтобы доставить вам удовольствие.
– Что вы говорите! – вскрикнул Панафье, пристально глядя на Нисетту, чтобы убедиться, не смеется ли она над ним.
Последняя взглянула на него со злой улыбкой.
– Я говорю вам, что мы пришли сюда не для того, чтобы доставить вам неприятности, а для того, чтобы вам помочь.
– Ну, это уж слишком! – произнес Панафье, пожимая плечами и не желая отвечать Нисетте.
Чувствуя, что борьба с ней затруднительна, он насмешливо сказал Луизе:
– Итак, ты пришла сюда для того, чтобы быть мне полезной? И для этого обедала в отдельной комнате с мужчинами?
– Да, конечно, господин Поль, мы пришли для этого, – ответила Нисетта вместо Луизы.
