Мама, Вера Ивановна, выглядит, как типичная домохозяйка. Хотя она и работает бухгалтером дистанционно, светлые, почти белые, всегда собраны в низкий пучок, из которого все время выбиваются тонкие пряди. Своими темно-зелеными глазами я обязана ей. В молодости мама была очень стройной, если не сказать, худой. Теперь же, когда ей перемахнуло за сорок, она стала пышнее в некоторых местах. Как говорит папа, мама немного округлилась. Но ей не идет быть худой, гораздо милее мама выглядит так, как сейчас. А еще я заметила, что с возрастом люди становятся красивее, словно расцветают.
– Да, я очень хочу! Мечтал об этом!
– Так что же ты раньше молчал? – спросила мама, чмокая его в щеку.
Часа через два в дверь снова позвонили. Я открыла.
– Привет, Женёк! Есть минутка? – скороговоркой проговорила Маша Игнатьева, вешая джинсовку на плечики в шкафу.
Мы расположились в нашей с братом комнате, как раз когда Славка ушел с планшетом изучать виды плавания. После разговора с мамой он словно повзрослел на пару лет.
– Мы с Димкой собираемся завтра после школы исследовать один старый заброшенный дом. Не пугайся, я все объясню. У него по истории архитектуры и градостроительства практика началась. За лето нужно подготовить презентацию и курсовую работу, поэтому он все дни напролет выискивает здания на реконструкцию и заброшки. Те, которые на реконструкцию, типа старого кинотеатра на Свердловской, зачастую опечатаны. И просто так в них войти не получится. Да лучше и не пытаться, иначе нам здорово достанется от администрации. А вот с заброшенными домами проще. Особенно с теми, которые на окраине.
Машка замолчала, ожидая моего вердикта. Ее длинные темные ресницы хлопали в такт настенным часам.
– А вдруг там бомжи? – выдавила я, понимая, к чему клонит подруга.
Она всплеснула руками:
– Что ты! Нет, в такие мы не пойдем. Да и нет у нас бомжей! Ты хоть раз видела?
Я покачала головой.
– Ну и вот! Мы в целях прогулки наведаемся туда, Дима сделает фотографии, и дальше с этой информацией будет сам разбираться. Мы с ним просто за компанию. Пойдешь?
У Машки был такой умоляющий взгляд. Я хихикнула. Ну как ей откажешь? Она же смотрит, как Кот в сапогах из «Шрэка».
Не успела я и рта раскрыть, как в комнату влетел Славка:
– Женька, соглашайся! Я тоже иду.
Машка хихикнув, поправила тугую темно-русую косу.
– Какой же ты бесстрашный, Слава. Молодец!
Щеки брата покрылись румянцем. Потупив взгляд, он выскользнул из комнаты.
– Ладно, договорились, – согласилась я. – Хочешь поужинать или чаю?
Подружка замялась:
– А к чаю что?
– Ванильные ватрушки.
– Ой, обожаю стряпню Верочки Ивановны!
После того, как мы попили чай, и Машка ушла домой, прихватив пару ватрушек, мы с мамой и Славкой поиграли в домино и легли спать. Отец был на сутках. Он работал охранником в частном охранном предприятии в группе быстрого реагирования (ГБР). Сегодня они с напарником патрулируют окрестности на служебном автомобиле. А это значит, завтра утром он приедет домой и будет спать полдня.
На следующий день в школе нам объявили о первом экзамене – русском языке, который состоится в конце месяца. Половина класса была напугана, другая половина чувствовала уверенность в собственных знаниях.
– Как тебе новость? – в голосе Игнатьевой слышалось волнение. Ее черная юбка была раза в два короче моей, доходящей до колен.
Я развела руками, обтянутыми бордовым свитером:
