Кредо убийцы - страница 2

Не каждый способен равнодушно выстрелить в живое существо. К счастью… Но прекрасному полу спустить курок особенно сложно. Инстинкты… Что бы ни кричали сторонники феминизма, с точки зрения физиологии женщина – это мать, дарующая новую жизнь. Забрать чью-то – пойти против своей природы. Преодоление психического барьера дорого обходится дамам. В такие моменты я всегда вспоминаю кадры из советских фильмов о Второй мировой войне. Только что обученные девушки-снайперы убивают противников, бросают винтовки и плачут навзрыд. Горе, боль, отчаяние и неприятие. Совсем юным женщинам приходилось убивать. Война – суровое бремя для всех.

Внимательно рассматриваю оружие. Ёпт, да в руках у крошки Desert Eagle^>2. Усилием воли давлю рвущийся из груди дикий ржач. Ты собралась стрелять из этой дубины одной рукой? Интересно, оглушённое тельце мелкой засранки отбросит на метр? Или на два? Утрирую, конечно, но отдача у этой штуки убойная. Как минимум попятится. Или оружие выронит.

– Стой на месте! – количество децибелов в голосе незнакомки заметно растёт. Кажется, она начинает нервничать.

– А то что? – нагло ухмыляюсь, глядя прямо в золотистые глаза.

– Выстрелю! – устрашающе пыхтит соплячка.

– Окей! Вперёд и с песней! – подхожу к девушке вплотную и упираюсь грудью в широкий ствол. Целый спектр эмоций пробегает на милом и невинном лице. Не сможешь… Даже случайно не получится. Нос улавливает восхитительный цветочно-фруктовый аромат. Чёрная смородина и груша придают запаху кислинку. Жасмин, ирис и апельсин принося пудровый букет и лёгкую горечь. Ваниль, пралине, пачули сводят с ума своей очаровательной сладостью. С наслаждением делаю глубокий вдох.

– Я не шучу… – шепчет малышка.

– Угу… – киваю.

– Я уже использовала его по назначению! – лепечет девушка.

– Да ну? – язвительная ухмылка растягивает мои щёки. Растерянность и лёгкая паника делают огромными и без того большие глаза. Невольно погружаюсь в охровую бездонную глубину и тону в давно забытых чувствах: нежность и сострадание. Какого дьявола со мной происходит? Девичье дыхание становится тяжёлым и рваным. Я отчётливо слышу, как маленькое сердечко бьётся раненой птицей об хрупкие стенки грудной клетки.

– Да… Отойди, пожалуйста… – выдыхает незнакомка.

– Врать старшим нехорошо. Ты никогда не стреляла из пистолета. Особенно из такого, – припечатываю «снайпера».

Тяжёлое массивное оружие дрожит и ходит ходуном в крохотной ладошке.

– Могу дать пару полезных советов… Во-первых, никогда не позволяй дулу упираться в тело жертвы, – безжалостно скалюсь. Хлопнув густой ресничной тайгой, малышка ошеломлённо задаёт логичный вопрос:

– Почему?

Без всяких лишних слов, резким и сильным движением бью по хрупкому запястью соплячки, заставляя отвести худенькую ручку в противоположную сторону. Поворачиваюсь спиной, резко выкручиваю маленькие пальчики и вырываю пистолет.

– А-а-а-а-а-а-ай… – тихий всхлип. На тонкой оливковой коже остаются красные следы. Какая нежная… Ты везде такая нежная? Воображение рисует сочную сексуальную картинку – дерзкая кудряшка лежит поперёк коленей и смачно получает стеком-хлопушкой по аппетитной заднице. На упругой попке расцветают алые узоры. А с пухлых приоткрытых губ слетают глухие сладостные стоны. Приди в себя, идиот!

Вытаскиваю обойму и внимательно рассматриваю патроны. Боевые… И где ты раздобыла такую диковинную игрушку?