– Прости, что ты сказала? Повтори.
Внезапно расхрабрившийся клоп громко фыркает и обнажает острые «зубки»:
– Ты вроде не древний, а уже со слухом проблемы…
Кудрявая нахалка снова тянет хрупкие ручонки к бокалу с вискарём. Ядовито усмехаюсь и с интересом слежу за неудачными попытками строить из себя взрослую раскрепощённую особу. Большой глоток. Вот дурная. Бинго… Очередной приступ жуткого кашля звонким эхом разлетается по комнате:
– Кхе – кхе – кхе…
Малышка стирает выступившие слёзы с миловидной мордашки и несмело повторяет:
– Я хочу нанять тебя…
Чёрт! Значит, не показалось. Нанять… И что это, а соплюха? Любопытно.
– И в качестве кого? Нянька из меня паршивая. Я бы даже сказал хреновая, – продолжаю гипнотизировать жертву змеиным взглядом. Прелестная крошка робко теребит край белой рубашки. А-а-а-а-а! Блин! Соблазнительные ножки призывно мелькают под тонкой тканью. Самообладание трещит по швам. Вот зачем я тебя дразнил, а? Не смог удержаться. Девчонка так забавно смотрела в пустоту. Подкрался к ней и промурлыкал на ушко всего одно слово, и коза подскочила, как ошпаренная. Это было смешно. Недолго.
И сейчас соблазнительная крошка сидит очень близко. Слишком! Я чувствую тонкий сладковатый аромат. Нежный запах кожи и волос практически лишает разума. Стоп! Долой пошлые фантазии! Никакого секса на грязном кухонном столе! Она же несовершеннолетняя. Да что со мной такое?! Дрянные мыслишки и недовольство собой безмерно раздражают. Бесят! И ты меня бесишь, мелочь кудрявая! Морщусь и злобно скалюсь. Свирепое выражение лица сбивает с толку «гостью». Девчонка громко икает от неожиданности и испуга и прикрывает рот ладонью. А-а-а-а-а! Дитё дитём.
– Не-не-не-нет… – жалко лепечет барышня. – Я-я-я-я…
Малышка на секунду замолкает, делает глубокий вдох и продолжает более уверенно:
-Я хочу, чтобы ты убил моего дядю…
Что?! Вот это поворот на сто восемьдесят. Двойной удар кувалдой по макушке. А я-то уж подумал, что зубастый ангелок попросит сопроводить их до безопасного места или защитить. Но нет, заикающаяся кроха удивила. Даже шокировала…
– Хм… Кровожадная ты мадама, однако… И за что ты дядюшку? – громко фыркаю и задаю вполне логичный вопрос. Догадалась, значит. Хотя девчонка явно неклиническая идиотка, да и не слепая. Не стану отрицать очевидного. После трёх невозмутимо продырявленных трупов бессмысленно отнекиваться и притворяться божьим одуванчиком. Малышка всё прекрасно поняла: перед ней матёрый убийца. Но… Почему ты решила, что я продаюсь? Или вообще оставлю вас в живых? Глупо и опрометчиво доверять первому встречному. Наивная душа. Свистящий яростный шёпот прерывает мои гневные мысли:
– Он убил папу… – исступлённая ненависть хрипит в нежном голосе.
Фамильные разборки. Восхитительно… Этого ещё не хватало для полного счастья. Семейная, мать вашу, вендетта. Но следующие слова малышки заставляют замереть на месте:
– И отдал нас Кристиану… – продолжает соплюха.
Крак
Треск. Стакан лопается в руке. Перебор… Крупные осколки тонкого стекла со звоном падают на выцветший стол. Остатки золотисто-коричневой жидкости мелкими ручейками стекают по коже и капают на загаженную поверхность. Кровь медленно проступает на крепко сжатом кулаке. Но я даже не чувствую боли. Сука…
– Ты поранился… – крошка рыжим вихрем слетает со стула, хватает что-то похожее на полотенце и бросается ко мне. В завораживающей глубине ореховых глаз так много доброты, тепла и сочувствия. Любопытно. Пару минут назад девчонка пылала гневом и лютой ненавистью, желала смерти другому человеку, а сейчас… Заботливо прижимает тряпку к ране, стараясь остановить кровь. И… плачет? Кажется, дядюшка самый настоящий мерзавец.
