Книжник заорал – от страха и омерзения: под слетевшими тряпичными обрывками на лице убитого скрывались отвратительные язвы. Отчаянно отбросив от себя кусок трупа, осторожно, по стенке стал продвигаться дальше. Рядом с головой в стену хлестко вошел и застыл, злобно дребезжа, толстый арбалетный болт – и это был, пожалуй, самый опасный для парня момент. Все взял на себя Зигфрид – Книжник не успел метнуть ни одного стила. Бой был скоротечным: воин четко и безжалостно расправился с бандой в странной экипировке. Ни одного лишнего движения не совершил вест. Удар параллельно полу от себя – одна перерубленная поперек туловища «мумия». Меч взлетел вверх и, описав петлю, устремился обратно, снеся новому врагу голову и руку с зажатым в ней широким тесаком. В следующий момент воин ушел вниз, уворачиваясь от коварного удара в спину, и, крутнувшись вокруг собственной оси, оказался лицом к лицу с последним живым противником. У того было два варианта: самый верный – бросить оружие и бежать. Но он выбрал второй – вскинув над головой изогнутый, зазубренный палаш, собрался вложить всю силу в мощный удар сверху. Зигфрид успел подняться на ноги прежде, чем обрушилась на голову вражеская сталь. И вместе с ним поднялся к потолку его острый клинок, легко, будто не было у него на пути упругой плоти врага,– от паха до замотанной в тряпье макушки. Две половины тела, орошая пол кровавыми потрохами, синхронно рухнули в пыль.
Когда Книжник вышел в пустынную, плохо освещенную комнату, все было уже кончено. Изуродованные тела неизвестных валялись в куче осыпавшейся штукатурки, в центре, осматриваясь, стоял Зигфрид.
– Что это еще за твари? – машинально поднимая брошенный арбалет, сдавленно спросил Книжник.
– Дампы,– сказал вест,– Смертельно больные, а потому на все готовые и безжалостные каннибалы. Видишь, в тряпье укутались – тела их покрывают гнойные язвы, они же высасывают из тел жизненные силы, ускоряя метаболизм и заставляя их убивать и пожирать все, что движется. Если бы не проглоченная мной капсула – черта с два я бы так легко с ними управился: дерутся они классно. Но двое, похоже, ушли: обычно дампы «семерками» ходят.
– И оружие у них хорошее,– осматривая арбалет, сказал Книжник,– Ого, да он многозарядный – знай только тетиву рукоятью взводи!
– Возьми себе, пока нормального оружия не найдем,– предложил Зигфрид. Посмотрел на догорающий в углу костерок,– Только над огнем ошпарь – кабы заразу от них не подцепить.
– А у меня антисептик есть! – оживился Книжник, хлопая по суме.
– Тут другое интересно,– не слушая его, сказал вест,– Огонь они развели, топлива заготовили – небось жрать решили приготовить? А что же они готовить собирались?..
Он резко направился в коридор и через несколько секунд вернулся, волоча за собой тощее, обмотанное веревкой тело. Это был явно не один из дампов, но, только стащив с головы пленника некое подобие мешка, они поняли, кем собирались полакомиться безумные люди-пугала.
– Шама жрать я бы побрезговал,– разглядывая пленника, задумчиво сказал вест. Сидя перед ним на корточках, Зигфрид водил перед жутковатым лицом острием меча,– Лучше уж крысособаку.
– Так то вяленое мясо – крысособачье? – завороженно глядя на извивающиеся на лице пленного щупальца, пробормотал Книжник.
– Тебе не понравилось? А мне нормально,– отозвался вест. Тряхнул шама, приводя того в чувство: видать, в мешке он немного задохся,– Эй, любезный! Живой? Живой. А то там два его сородича уже под жаркое разделаны. Этого, наверное, «на потом» оставили.
