– Почему расстались с Бруновой? – спросил Сергей.
Киреев взял себя в руки и заговорил равнодушным, монотонным голосом:
– Это деликатная тема, и я не хочу ее обсуждать.
Но следователь вовсе не собирался тянуть время и вытаскивать из него клещами каждое слово.
– Хотите стать подозреваемым в деле об убийстве?
Киреев бросил вилку и впервые взглянул на следователя:
– У вас для этого нет оснований!
– Еще как есть! – весело отреагировал Дуло. – Вы любили Брунову, она увела вас из семьи, а потом выгнала. – Сергей Дуло стал загибать пальцы: – Обида, месть, безответная любовь и, наконец, разрушенная семейная жизнь. Видите, сколько мотивов для убийства?
– Не говорите ерунды! Вы блефуете!
– Ничуть не блефую.
– Что вам надо от меня? – прорыдал Киреев.
– Расскажите, как складывались ваши отношения с Бруновой в период сожительства, и почему вы расстались.
Киреев отодвинул тарелку и расслабил галстук:
– Выйдем на воздух, мне что-то не хорошо.
На улице, шагая рядом с ним, Сергей Дуло напомнил:
– Ну, так, что?
Киреев медленно заговорил, словно проверяя, себя на прочность.
– Мы с Надей давно не виделись, и вдруг неожианно встретились…
– Когда это произошло? – уточнил следователь.
– Меньше года назад.
– Продолжайте.
– Мы погуляли, вспомнили молодость. Потом встретились на другой день и она пригласила меня к себе.
– Что было дальше?
– Я у нее остался… Я любил ее, и мне казалось, что Надя испытывает ко мне те же чувства. Утром я позвонил жене и сказал, что встретил другую женщину.
– Как к этому отнеслась Брунова?
Киреев закивал головой:
– Надя во всем поддержала меня и вечером накрыла праздничный стол с шампанским.
Сергей Дуло поежился, как будто ему за шиворот налили холодной воды или сунули ежа:
– Простите за прямоту, но Брунова не была ни молодой, ни красивой. Откуда такие страсти?
– Вы не знали ее, – покачал головой Киреев. – Надя была хорошей. Если бы вы знали ее как я, так бы не говорили.
– Насколько мне известно, ваше счастье долго не продлилось?
– Она меня прогнала… – Киреев чуть стушевался. – Ну, как прогнала, аккурато вернула обратно в семью. Сама позвонила жене, взяла всю вину на себя, и наговорила кучу любезностей, как умела только она.
– Как именно? Я не понял.
– Напористо, правдиво и убедительно.
– Но вам-то она что сказала? Какую-то причину назвала?
– Сказала, что не готова к совместной жизни, и что я слишком громко храплю.
– Что?! – Сергей Дуло резко остановился. – Храпите? Поэтому вы расстались?
– Она так сказала. В тот же день я вернулся к жене с вещами.
Сергей немного помолчал и, взглянув на ботинки Киреева, поинтересовался:
– Какой у вас размер обуви?
– Сорок третий, – ответил тот, удивившись. – Зачем это вам?
– Не задавайте лиших опросов! – прикрикнул следователь. Его раздражал этот несуразный человек, которого передавали как чемодан. – Какой марки ваша машина?
– Я не имею водительских прав и, соответственно, у меня нет машины.
– Теперь самое главное: где вы были вечером пятнадцатого апреля и в ночь с пятнадцатого на шестнадцатое?
– В Анталии…
– Где? – переспросил Сергей и наклонил голову, чтобы лучше слышать.
– Мы с женой и дочерью отдыхали в Анталии. Вернулись только вчера.
– Билеты сохранили?
– Конечно!
– Тогда всего вам хорошего. – Сказал Сергей Дуло и зашагал к машине.
