— Мария, — обращаюсь к женщине, — Мне нужно сходить к себе в комнату.
— Но как же, — всплескивает руками домоправительница, — если Олаф прознает, меня же со свету сживут. Или уволят, а куда же я пойду без рекомендательного письма от хозяйки? — Она качает головой. — Нет, деточка, возвращайся в каморку, я закрою тебя.
За это время слуги Грейшемов стали преданнее Матильде, чем мне. Поднимаюсь со стула, делаю вид, что согласилась с ее доводами. Медленно плетусь к месту, где меня держали взаперти. Стоит нам только дойти до лестницы, как я разворачиваюсь, дую на свечку в руках домоправительницы. Мы погружаемся во мрак. Мария вскрикивает, а я несусь по лестнице наверх. Нащупываю дверь, отворяю ее и проскальзываю в пустынный коридор.
Это мой дом, я знаю каждую трещину, каждую выбоину в стене и на полу. Я знаю, куда наступать, чтобы не заскрипела половица. Закрытыми глазами могу обойти его сверху донизу и ничего не разбить. Успешно добираюсь до кабинета мачехи. Он закрыт, но Матильда до сих пор не знает, что запасной ключик всегда хранился в цветочном горшке рядом.
Поворачиваю ключ в замке и осторожно вхожу внутрь. Пора применить магию. Знаю, что нельзя, знаю, что за это могут наказать, посадить в тюрьму, ведь использовать ее можно только после того, как сдашь выпускные экзамены и получишь разрешение, но у меня безвыходное положение. Щелкаю пальцами. Не получается. Давно я не призывала внутренний источник.
Мне требуется вся концентрация, чтобы высечь небольшую искорку, этого достаточно и я зажигаю свечу. Переворачиваю документы на столе: гора неоплаченных или просроченных счетов, в основном от модисток и ювелиров. Если бы мачеха не транжирила бы деньги направо и налево, у нее после смерти отца осталось бы прилично накоплений, чтобы не только достойно выдать замуж Анабель, но и самой безбедно жить до самой старости.
Обращаюсь к внутреннему содержимому стола и удача! Нахожу свое свидетельство.
— Да как ты смеешь обкрадывать меня! — звенит голос мачехи и я вздрагиваю от неожиданности. За спиной Матильды вижу Олафа и Марию. В комнате становится ярче от свечей, что тащит за собой слуга.
— Прости, — шепчет домоправительница одними губами и косится на дворецкого.
Мачеха входит в кабинет:
— И что ты рыскала в моих документах?
— Я не рыскала, я забирала свои, — доказательство этого вырывают у меня из рук.
— Вот оно что, — хмыкает Матильда. — Ну, забрала бы свидетельство, а дальше? Сбежала? Без денег? Знаешь ли ты, что тебя ждет на улицах Метроля?
— Все лучше, чем с вами, — шепчу я и готовлюсь к порции боли. Она не заставляет себя ждать, поднимается изнутри и ошпаривает горло. Мне приходится замолчать, чтобы перевести дыхание.
— Почему ты именно сегодня решила сбежать? — стучит себе по руке моим документом мачеха. — Тебя и раньше все не устраивало, так почему теперь?
Тут до Матильды доходит очевидное:
— Ты знаешь! — восклицает она и я неосознанно делаю шаг назад. Мачеха подходит вплотную и впивается взглядом. — Ты знаешь про аукцион!
— Какой аукцион? — подает голос Мария, но Олаф выталкивает ее за дверь и закрывает ее.
Страх выдает меня мачехе с потрохами.
— Что ж, — медленно произносит корнесса. Я знаю, она снова что-то задумала, эта змея мгновенно придумывает новый план. Мне за ней не угнаться. Но что теперь?
— Посмотрим, как ты побежишь без этого, — скалится Матильда и подносит свидетельство к зажженной мною свече.
