— Смиритесь, корнесса, — хмыкает слуга и осторожно прикрывает дверь, поворачивается щеколда замка. Все же несс решает подстраховаться.
В комнате пусто. Кроме кровати и разбитого комода, где у меня лежат ровно два платья да смена белья, ничего нет. Раньше здесь висели красивые шторы. Стоял огромный шкаф, полный красивых платьев. На стенах висели картины с нарисованными местами, где я мечтала побывать: эльфийские леса, горы, в которых живут гномы, топи троллей, широкие степи орков… Сейчас эти картины перекочевали в комнату сестры. Неважно какую ценность имела та или иная вещь и нравились ли они ей вообще, Аннабель было важно, как и ее матери, просто отобрать у меня все.
Падаю на кровать и зарываюсь в подушку. Хочу спрятаться от всего мира, убежать, скрыться подальше.
В комнату тихо стучат.
— Кто там? — устало произношу.
— Прости меня, — тихо бормочет под дверью Мария. — Я не знала, что аукцион, что тебя… Ох, что же с тобой будет деточка!
— Не знаю, — честно признаюсь домоправительнице. У меня, кажется, даже сил не осталось: ни на то, чтобы обижаться на старую женщину, что полностью зависит от воли Матильды; ни на то, чтобы бороться. Судя по тому, как часто жизнь делает мне подножки, мне можно уже не вставать.
— Возьми хотя бы вот это, — что-то шуршит под ногами и когда я наклоняюсь, вижу, что Мария просунула какую-то бумагу. Взяла ее и развернула. Приглашение в Академию.
— Оно на имя Аннабель, — вздыхаю. — Бесполезно.
— Может, это поможет? — поднимаю с пола еще один документ, просунутый в щель двери.
— Это же свидетельство Аннабель…
— Я знаю, что ты можешь… измени фотографию, — тихо шепчет она через дверь и тут же торопиться убраться из коридора. — Мне пора и еще раз, прости меня деточка, если бы я могла чем-нибудь еще помочь…
— Спасибо! — горячо говорю ей и смотрю на документы под другим углом. Я уже нарушила правила, использовала магию дома. Но то просто зажечь свечу, а если я подделаю документы? Пусть продадут Изабель Грейш. Анабель поступит в Академию и закончит ее!
Я склонилась над фотографией сводной сестры. На меня смотрела брюнетка, слабая копия своей матери. Безвольный скошенный подбородок и непропорционально большой нос. Как же мне это исправить? Ставлю перед собой маленькое зеркало. Снова смотрю на фотографию и стараюсь перенести свой точный образ на клочок бумаги, наложить ее сверху. Добавляю толику силы, а потом еще чуть-чуть.
Второй раз использовать магию получается легче, и сила делает свое. Я вплетаю заклинания, которые помню по урокам отца. Грейш обучал единственную дочь до того времени, пока вдруг одним днем не отвернулся от нее…
Магия выпивает остатки энергии, спину колит отдачей. Наверняка на коже проявится рисунок, подтверждающий, что я использовала силу на пределе нынешних возможностей. Задумываться над тем, что это может служить основанием запереть меня в тюрьме, нет сил — я падаю на кровать и засыпаю.
Утро встречает хмурыми тучами и готовым вот-вот пролиться дождем, но это не портит настроения мачехи. Кое-кто искренне радуется. Даже слишком. Она входит без стука. За ней торопятся несколько служанок, модистка, которая обычно обшивает корнесс и вездесущий Олаф.
— Мне надо чтобы она выглядела, — тут Матильда оглядывает меня, а я лишь успеваю натянуть одеяло на нос, — ярко и вызывающе! — заключает она, в глазах блестит неприкрытый азарт.
— Поднимайтесь, корнесса, — к кровати подходит Олаф и служанка.
