– Тогда нам нужен бывший хозяин той хижины, что находится напротив – медленно, но очень уверенно сказал Маршал.
– Именно – не менее уверенно подтвердил отец Исаак.
– Предоставьте это мне, Аббат – с жаждой произнёс Октавиан. На его лице читалось вожделение расправы над мерзавцем, что осмелился на страшный и омерзительный грех – убить мать и двух детей.
– Я сейчас же пойду в соседнюю комнату, где сидит нынешний хозяин, и вытрясу из него всё, что он знает о бывшем владельце своего дома. А когда мы найдём этого отморозка, я лично отправлю его к дьяволу! Его место на гильотине!
Маршал, было, устремился к выходу, но остановился, так и не сдвинувшись с места.
– Аббат?
Лик монаха в мгновение был искажён.
– Вам плохо?
Через силу священник молвил:
– Я… я участвую в поисках человека, чтобы предать его казни. – Последовал крик, сопровождаемый громким плачем – Господи!
Не веря тому, во что он себя втянул, отец Исаак прикрыл лицо ладонями, едва не валясь с ног. Маршал в спешке схватил монаха за плечи и усадил на стул, принявшись успокаивать:
– Аббат, этот человек того не стоит. Да, это зло, если Вам так будет угодно. Но Вам не за что себя упрекать. Да, мы собираемся убить человека. Но порой приходится совершить убийство, чтобы потом избежать чумы. Я – человек, привыкший к насилию. Я этим и займусь. Всё это будет на моей совести.
Завершив свою пылкую речь, Маршал поспешно устремился в соседнюю комнату к пятидесяти трёх летнему торговцу шелками по имени Соломон, который жил напротив дома Анатаса. После длительного и безрезультативного допроса, Октавиан решил предать его пыткам.
