– Я не знаю, – замялась Груша.
Уже ближе к обеду Елагин проворно вошел в кухню, где в тот момент находилось около дюжины дворовых. Все с аппетитом ели и что-то дружно обсуждали. Кухарка Матрена, баба средних лет, едва увидев высокую фигуру управляющего на пороге, услужливо спросила:
– Андрей Прохорович, потрапезничаете с нами? Щи горячие, только сварила.
– Нет, Матрена, благодарствую, – произнес хмуро Елагин и, вновь оглядев кухню, помрачнел. На его языке так и вертелся вопрос о Груше, но он не посмел спросить о ней, боясь показать перед дворовыми свой интерес. Всю ночь так и не сомкнув глаз от гнетущих будоражащих его сердце дум, Андрей, уже с утра вознамерился немедленно поговорить с Грушей. Еще около восьми проверив все в усадьбе, он битый час шатался около дома, делая вид, что интересуется тем или иным делом, которое исполняли дворовые. Затем прошелся по саду, липовой алее, вновь поднялся к парадному крыльцу и даже побывал в оранжерее, то и дело оглядываясь по сторонам и надеясь увидеть изящную фигурку светловолосой девушки. Но ему не повезло, и он так и не встретил Грушу. Ближе к обеду молодой человек зашел в кухню, надеясь найти девушку здесь, ибо знал, что последнее время она обедает вместе с Агафьей.
