Крещатик № 91 (2021) - страница 46

– Вячеслав Анатольевич, вы, как всегда, занимаетесь ерундой, – прервал меня Вадик, – хотите, я вам сначала покажу, что я люблю русский народ, а потом, как я не люблю русский народ.

– То есть соберете весь набор штампов.

Мне представилось, что Вадик стоит на трибуне и машет кепкой. Под ним волнуется море голов. В левую сторону он собирает толпы любящих русский народ отдыхающих и отправляет их в санатории. В правую сторону он собирает толпы не любящих русский народ отдыхающих и отправляет их в здравницы, причем и тем и тем абсолютно всё равно, куда ехать в санатории или здравницы.

Я улыбнулся:

– Где есть набор штампов, там всё бессмысленно.

Вадику понравилось моя идея.

– Видите, Вячеслав Анатольевич, вы сами понимаете, что разговор о любви бессмыслен.

– Бессмыслен к чему?

– Ко всему. Любите хамсу, птичек любите, в общем, любите всё, что подвернется под руку.

В брошенный город караимов меня Надежда заманила обманом. Ну то есть, если бы я знал, как долго и мучительно до него добираться, то из-за своего 120-килограммового веса, ни за что бы не согласился. Мы ехали с ней сначала в рейсовом автобусе, а потом вышли в каком-то странном городке, тянувшемся нитью между двух горных хребтов. Было пустынно и жарко. Обветшалые обшарпанные домишки перемежались салунами, отелями и забегаловками. Все это наводило на мысль, что я оказался где-то в Неваде. Вот сейчас главный герой крутого американского боевика, какой-нибудь красавчик Бред Пит, бежавший сюда от копов с мешком украденных из Нью-йоркского банка денег, проснется в зачуханном номере с крупными черными тараканами, медленно примет душ с ржавой водой, выйдет на узкую пыльную улочку, чтобы стоять посреди площади, не понимая, в какую дыру он попал. Вот к нему подбегает оборванец и за доллар просит купить поддельную безделушку, доставшуюся его бабушке от кровожадных ацтеков.

Надежда шла споро и радостно, находя для своего фотоаппарата какую-то фактуру, я же тащился сзади, морщась от накатывающего на меня раздражения. Дорога тянулась в гору, и видя мое раздражение, Надежда говорила, что осталось пройти всего сто метров, а там начнется ровное плато и можно будет передохнуть.

Мы уже прошли рестораны с восточной кухней, миновали православный монастырь, вырубленный в скале, прошли источник сладкой и целебной воды, тисовую рощу, но дорога все равно продолжала круто уходить в горы, и мне стало казаться, что Надежда просто разыгрывает меня или хочет совершить надо мной какое-нибудь злодеяние, хотя никогда ни в чем таком замечена не была, даже наоборот, всегда была готова прийти мне на помощь по первому зову.

А потом закончился асфальт и началась тропа, вымощенная неровными и отполированными временем булыжниками, по которым приходилось прыгать антилопой, мой дух упал окончательно, и я даже почувствовал в душе ростки ненависти ко всему окружающему. Иногда мы делали остановки и жадно пили из пластиковой бутылки безвкусную нагревшуюся воду.

Наконец где-то вдалеке, высоко показались крепостные стены. Над желтым рядом торчали хозяйственные постройки.

Подъем окончательно принял вертикальное положение, и я, взмолившись за сто метров до входа в крепость, повалился на желтую пожухлую южную траву.

– А знаешь, – сказала Надежда, – у них там не было воды.

– Не понял?

– Осликами возили.

Я представил бедного маленького ослика. Как он полный веры в долгую и счастливую жизнь каждое утро, понукаемый караимом-торговцем спускается в долину к источнику, набирает в меха воды, а потом, выпучив глаза и высунув язык, тащит эту нужную воду в горную крепость.