Крещатик № 94 (2021) - страница 14

Войдя во второй зал, женщина удивилась тому, что, помимо новой серии картин с пустыми столами и человеком, по-прежнему стоящим спиной к зрителю, были и полотна, изображавшие то одинокий телефон, то несколько неясных фигур. Конечно, она смотрела и на них, но словно не видела – это повторение пустых столов оказалось столь навязчивым, что все остальные изображения превращались, по сути, в обрамление.

Вспомнив, что не всё разглядела на просмотренных полотнах, женщина вернулась в первый зал. И в самом деле, на столе, который вначале показался ей пустым, стоял кувшин с кисточкой. Пустой же стол был изображён на холсте напротив, и она остановилась, чтобы получше разглядеть фон – открытую дверь, за которой угадывалась следующая комната, возможно, часть камина или ещё одна дверь. Сам же художник незаметно удалился, кроме, разве, тех полотен, где он был изображён в виде чёрного силуэта (однажды – в длинном плаще) всегда спиной к посетителю. Женщина снова прошла второй зал и приблизилась к закрытой двери, ведущей дальше. Смотритель музея (человек, очень похожий на её спутника по машине) сообщил:

– Музей в полдень закрывается, однако в половине четвёртого снова будет открыт.

– А много ли ещё осталось? – поинтересовалась женщина.

– Нет, один зал. Да и там – всего одна картина… Хотите её увидеть? Я могу подождать.

– Не утруждайте себя, я подойду ровно в половине четвёртого!

– Новый билет не покупайте, – сказал смотритель, – я вас запомнил.

Уже на улице вдалеке она увидела прежнее кафе и подумала, что пора бы и поесть. Но, глядя на удаляющуюся фигуру смотрителя музея, вдруг произнесла:

– Быстро же ты меня забыл! Разве так бывает?

– Конечно, бывает! – ответил смотритель.

– Испугался?

– Вряд ли…

– Значит, другая женщина?

– Ты сегодня обворожительна!

– Это не про меня…

– Про тебя! Про тебя!..

Ничто не мешало её бесцельной прогулке. Плутая по безлюдным, безымянным улочкам, она вдруг случайно увидела приоткрытую калитку, за которой угадывались внутренний дворик, колодцы и коты, спящие на песке. В запущенном саду почти не было деревьев, и ничто не мешало видеть распахнутую дверь старого дома. Там, в полумраке, женщина узнала галерею, точно такую же, как на одной из картин в музее. Ей почудилось, будто она вошла в картину с другой стороны, со стороны сада. Если и было в этом что-то странное, то лишь то, что это событие нисколько не поразило её. Она уверенно проникла в сад и подошла к двери. Вошла в первую пустую комнату, где через окно бил резкий жёлтый свет и, растекаясь по боковой стене, вырисовывал пустой стол и единственный стул. Слева уже открывалась другая дверь, и в комнате с высоким камином неизменный стол отбрасывал невероятно длинную тень, так что казалось, будто столов два. Новой деталью была только дверь в глубине, запертая, а не приоткрытая, как другие, и это слегка замедляло продвижение. Ей подумалось, что дверь закрыта, потому что она не вошла в последний зал музея, и если она заглянет за эту дверь, то словно вернётся туда и завершит осмотр.

На первый взгляд, комната была недоступна. Хотя дверь легко распахнулась от транзитно летящей пчелы, и женщина обнаружила за ней то же, что и везде: струю жёлтого света, которая разбивалась о стены, стол, оказавшийся ещё более пустым, чем другие, с вытянутой тенью, будто кто-то резко сорвал с него чёрную скатерть и швырнул на пол. А почему бы не взглянуть на этот стол иначе и не увидеть в нём застывшего на четырёх лапах зверя, с которого только что содрали шкуру – вот она лежит теперь рядом у её ног. Женщина чуть разочарованно подошла к столу, села и закурила, забавляясь дымом, который вился в полоске света, рисуя сам себя.