Крещатик № 95 (2022) - страница 10

Комната была набита бородатыми, волосатыми, татуированными и, скорее всего, немытыми харями. Одна из немногих женщин убаюкивала младенца. На стенах висели постеры, нарисованные от руки. На постерах были Grateful Dead, BB King, Rolling Stones & Stevie Wonder и даты их концертов: Oct. 7,8 1966; Feb. 4,5 1972; June 6,8 1972.

– Да в Великобритании одни рептилии всем заправляют. Все об этом знают, старик, – сказал мужик с длинной бородой и лысиной, плохо прикрытой копной длинных чёрных волос. – Тяжко осознавать, что ваша королева жрёт детей, да? Но мой президент вообще Антихрист. А его fucking wifey[21] так вообще ведьма. Ею руководят демоны-франкмасоны. Это все знают, старый.

Баллон с веселящим газом занимал центр комнаты. Торчащие из него прозрачные трубки напоминали волосы Медузы Горгоны.

Уильям осторожно обошёл серию чопперов[22]. «Стоит задеть хотя бы один, и эти байкеры изобьют меня как не фиг делать», – думал Уильям. Он сел у баллона, между двумя Ангелами Ада.

Полуголый мужик в шапке с лисьей головой обильно жестикулировал посохом. Его сосед слева валялся с блаженным видом, а сосед справа пихал трубку в зубы овчарке и помирал со смеху. Было очевидно, что психоделического Чингачгука никто не слушал, но тот, видимо перебрав апперов, тараторил как радио.

– Мог ли я воспротивиться потоку жизни таким образом, дабы избежать её негативной части? Ну, конечно же, нет, – говорил мужик. Уильям присмотрелся к его татуировкам и, опознав некрасивую стриптизёршу на рёбрах, понял, что тараторит его собственный отец. – Во всём есть и плохое, и хорошее. И нет худа без добра. Я осознал это год назад, когда бегал голым по заброшенной ферме.

Прозрачная змея добралась до Уильяма. Он втянул, но ничего не выходило.

– Надо повернуть кран, – сказал Ангел Ада с заплетённой бородкой.

– Я помогу тебе, – послышался женский голос. Девочка-флаг стояла над баллоном. – Давай!

Уильям втянул.

– Ещё!

Уильям втянул.

– Ещё!

Уильям повиновался.

– Ну как? – спросила девочка-флаг. – Ништяк, правда?

– Ага, – выговорил Уильям.

Слабость. Лёгкость. Дух как будто парит над телом, а пальцы слегка покалывает.

Уильям глубоко дышал. Боялся, что если не будет дышать глубоко, то разучиться дышать вовсе и умрёт.

– Клянусь чувак, там одни рептилии.

– Держи, – девочка-флаг протянула ему яркий розовый шар. Уильям плотно зажал хвостик, поднёс его ко рту и втянул.

– Теперь дыши, – сказала девочка-флаг. – Вдыхай и выдыхай в шарик.

Вдох.

Выдох.

Вдох.

Выдох.

Вдох.

Выдох.

Вдох.

Выдох.

Он сделал паузу. Подышал воздухом.

Тело всё меньше слушалось. Музыка «замедлялась». Цвета тускнели.

– Ещё!

Вдох.

Выдох.

Вдох.

Выдох.

Вдох.

Выдо-

П у у у у м!

Шар взорвался. Уильям откинулся на пол. Он слышал гогот, но гогот был где-то далеко, в другой стране, а может, и на другом конце вселенной.

Уильям ничего не видел, ничего не слышал, ничего не чувствовал, помимо ТЬМЫ, кромешной ТЬМЫ, заполнившей каждый атом вселенной. Подобно слепому, у которого обострились остальные чувства (на ум пришёл Сорвиголова), душа проснулась, и Уильям осознал всю свою, до сих пор нераскрытую, способность ЛЮБИТЬ. Да, он любил. Чутко, крепко и преданно.

«Если бы на войне выдали кислоту вместо оружия, – думал Уильям, – никто бы ни с кем…»

– …льям.

– А? Что?

– Уильям.

– Что? – цвета вернулись. Звуки тоже. «Где я? – думал Уильям. – Я в комнате. Oh fuck, точно. Я на концерте Grateful Dead».