Крещатик № 95 (2022) - страница 15

– Наебали ублюдков!!!

Они скакали, как лошади на стероидах, хотя музыка к этому не распола гала.

– …in formless reflections of matter[40].

«Господи! Да не может быть!» – подумал Уильям, увидев абсолютно голого Перри. Он лежал на спине, а хрупкая брюнетка прыгала на нём в позе «наездница наоборот».

– Glass hand dissolving, – пели Grateful Dead, – in ice petal flowers revolving[41].

– Поднимайтесь, мистер Перри, – говорил один из двух чёрных охранников.

– Что тут происходит? – спросил Уильям. На Перри ему было плевать, но над ним парили красотки, как стервятники над трупом.

– Lady in velvet…[42]

Она обернулась. Девочка с золотистой кожей и блёстками вокруг глаз, и радугой на щеке.

– Я его друг, – авторитетно сказал Уильям. – Что тут происходит?

Девочка в одном нижнем белье.

– …recedes in the nights of goodbye[43].

– Мистер Перри обещал провести меня к Джерри, – сказала девочка. – Я должна вручить ему вот это, – она подняла коробку, обёрнутую праздничным бантиком.

– Shall we go…[44]

– Я проведу тебя, – сказал Уильям.

– …you and I while we can?[45]

– Нет, стой! – вспомнил Уильям. Его отпускало. Ясность уступала паранойе и галлюцинациям. – Подожди! У тебя есть сахар? Или какие-то другие апперы?

Девочка дала ему коробку. Его одолевало странное желание украсть её и сбежать, но он не поддался ему. Девочка вытащила несколько пузырьков из широких малиновых брюк, валявшихся на полу, и спрятала их в трусы.

– Идеально! – сказал Уильям.

– Through…[46] – пел Джерри Гарсия, пока Уильям клянчил соломинку и ножницы у смущённого кассира, – the transitive nightfall of diamonds[47].

Уильям отрезал около пяти дюймов соломинки, а его спутница высыпала белый порошок прямо на прилавок.

– The dead don’t die, and neither will I![48] – сказал Уильям, убивая уже вторую дорожку. – Эй! – обратился он к буфетчику, пока его спутница тянула порошок. – Не хочешь?

Буфетчик не ответил. Он был чем-то глубоко разочарован. Уильям показал ему средний палец.

Затем он закрыл глаза, а когда открыл, перед ним стоял семифутовый охранник с рыжими усами, заплетёнными в косы. В руках Уильям держал коробку в подарочной обёртке.

– Ладно, – сказал охранник, – я пропущу тебя на сцену.

Как он попал сюда и куда подевалась его спутница, Уильям не помнил.

– Но сначала ты должен выпить вот это, – охранник вытащил флягу с черепом и костями и надписью: «ЯД».

– У тебя же там не просто вода, да? – спросил Уильям. Ему было плохо от одной мысли о наркоте.

– Конечно нет, man! – охранник ухмыльнулся. – Это кислота Аузли.

– Так я и думал, – Уильям поднял брови и покачал головой.

– Под неё Джими Хендрикс написал «Purple Haze».

– Слушай… а нельзя вот без этого как-то обойтись?

– Нет, ты что, – охранник погладил свои роскошные усы. – Как без этого?

Уильям нерешительно глядел на флягу. Потом схватил её и осуш ил.

– То-то же! – сказал охранник.

«Или это будет лучшая ночь в моей жизни, – подумал Уильям, – или у меня мозг нахрен разорвётся».

Музыканты настраивали инструменты. Переговаривались. Было темно, и Уильям ни черта не видел.

– Привет, ребята, – сказал он в микрофон.

«Господи! Поверить не могу, что я это сделал!».

– Можно мне подарить вам кое-что?

Яркий луч света упал прямо на него.

«Господи! А что если тут бомба? Или огромный фаллос?».

Боб Вир, Фил Леш и Билл Кройцман подошли к Уильяму. «Oh fuck! Меня же по телевизору показывают!». Усач-охранник подошёл из-за кулис и разрезал коробку большим ножом. Сердце Уильяма билось со скоростью опоздавшего на работу. Что внутри? Что