– Только поклянись, что это не Скотт Парнелл.
– Скотт… кто?
Я улыбнулась:
– Все, теперь я спокойна.
– Я не знаю никаких Скоттов Парнеллов, но парень, на которого я положила глаз, очень привлекательный. Исключительно из ряда вон привлекательный. Привлекательнее «самого-привлекательного-на-свете-Патча», – тут она запнулась, а потом продолжила: – Ну, может, не настолько. Никто не может быть настолько привлекательным. Честно, я настроена очень серьезно. Пан или пропал.
Я открыла рот, но Ви опередила меня.
– Ох, – сказала она, нахмурившись. – Я знаю этот взгляд. Сейчас ты скажешь, что у тебя на сегодня другие планы.
– Возвращаясь к Скотту Парнеллу. Он жил здесь, когда мне было пять.
Ви выглядела так, будто мучительно пытается вспомнить хоть что-то.
– Он часто пѝсался в штаны, – с готовностью подсказала я.
Ее глаза вспыхнули воспоминанием:
– Скотти-мокрые-штанишки?!
– Он переезжает назад в Колдуотер. Моя мама пригласила его сегодня на ужин.
– Понятно, к чему все идет, – сказала Ви, глубокомысленно кивая. – Это называется «судьбоносное свидание». Когда пересекаются жизни двух потенциальных любовных партнеров. Помнишь, как Деси случайно вошла в мужскую уборную и застала Эрнесто над писсуаром?
Вилка замерла на полпути от тарелки к моему рту.
– Что?
– Это было в фильме «Корасон», испанской мыльной опере. Ты не смотрела? Неважно. Твоя мама хочет свести тебя с Скотти-мокрые-штанишки. И побыстрее.
– Нет, не хочет. Она знает, что я встречаюсь с Патчем.
– То, что она знает об этом, отнюдь не значит, что ей это нравится. Твоя мама готова потратить немало времени и сил на то, чтобы в уравнении «Нора + Патч = Любовь» заменить переменную «Патч» на переменную «Скотт-мок-рые штанишки». И что такого? Может Скотти-мокрые-штанишки превратился за это время в Скотти-снимай-шта-нишки. Ты о об этом не думала?
Я не думала и даже не собиралась. У меня был Патч и горячее желание, чтобы все оставалось как есть.
– Может, поговорим о чем-нибудь другом? – предложила я, пока в голову Ви не пришли уж совсем дикие идеи. – Например, о том, что моей соседкой по парте на химии стала Марси Миллар.
– Эта сучка!
– Оказывается, она работает в канцелярии и заглядывала в личное дело Патча.
– В нем все еще ничего нет?
– Видимо, да, поскольку она требовала от меня рассказать все, что я о нем знаю.
Включая то, почему он вчера вечером тусовался на ее подъездной дорожке, глазея в окно ее спальни. Однажды я слышала, что Марси подпирала окно теннисной ракеткой, чтобы дать сигнал, что готова оказать определенные «услуги» за плату, но даже думать об этом не хотела. В конце концов, все слухи на девяносто процентов состоят из лжи и выдумки.
Ви наклонилась поближе ко мне:
– А что ты знаешь?
Повисла неприятная пауза. Да, у лучших друзей не должно быть секретов друг от друга. Но секреты существуют… а еще есть правда. Страшная, сложная правда. Невообразимая правда. И то, что ты встречаешься с падшим ангелом, который является твоим ангелом-хранителем – это как раз такая правда, к которой подходят все эти три эпитета.
– Ты от меня что-то скрываешь, – сказала Ви.
– Вовсе нет.
– Вовсе да.
Снова давящая пауза.
– Я сказала Патчу, что люблю его.
Ви прикрыла рукой рот, но я не поняла, от ужаса или от смеха. Это только усилило мою неуверенность. Неужели это смешно? Неужели я сделала нечто еще более глупое, чем уже сама думала?
– И что он ответил? – спросила Ви.
