Крещение Руси: мифы и реальность - страница 8

[35].

В сложившейся ситуации доминирования «теории официальной народности» православие часто воспринималось людьми как некий инструмент для патриотического воспитания населения, в результате чего у большинства сложилось вполне устойчивое мнение о том, что Православная Церковь есть по преимуществу националистическое явление. Фактически же это означало формирование в сознании людей того времени устойчивого стереотипа о Церкви без Христа и жизни по евангельским заповедям.

Видя в Церкви лишь некую сдерживающую идеологическую узду, имперская власть совершенно не заботилась о том, чтобы Церковь выполняла свою главную задачу – проповедь о Христе и христианском образе жизни. В результате, в жизни большей части российского общества произошла страшная метаморфоза, а именно: в сознании многих людей Православие перестало ассоциироваться собственно с христианством и Христом.

К сожалению, эта болезнь не прошла и мимо самой Церкви, как тля она стала проникать в церковную среду, наполняя ее ложным христианству духом формализма и законничества, в результате чего Церковь постепенно начинает превращаться в «государственное учреждение по делам религий», а христианская жизнь – в систему запретов и долженствований, систему основанную на подмене подлинно-христианских отношений формально-казарменными установками, на страхе принять историческую реальность, на боязнь думать и т. д.

Естественно, все это не имеет никакого отношения к Православию, к святоотеческому учению о спасении, к подлинной церковной традиции, ибо цель Церкви не империя, не удовлетворение духовных или материальных запросов населения, а Царство Божие, которое: «внутрь нас есть» (Лк. 17:21).

Непонимание этой основополагающей истины в итоге привело к тому, что для многих людей (как в прошлом, так и в настоящем) церковная жизнь стала восприниматься с чисто внешней, формальной стороны, восприниматься как некая «белая магия православного обряда», суть которой состояла в том, чтобы ставить свечки, подавать записки, ездить в паломничества (в 18-м и 19-м веке ходить по святым местам), служить водосвятные молебны и т. д., попросту говоря – совершать определенные внешние действия в надежде на то, что они сами по себе, автоматически, окажут нужное магическое действие. В том числе, и многим пастырям Церкви было гораздо легче выступать в роли жрецов, т. е. – служить молебны или требы и, получив плату, на этом закончить созидание Церкви. Все это фактически означало профанацию самой сути христианской веры, когда христианство представляло из себя внешнее без внутреннего, а церковная жизнь стала жизнью без нравственного и духовного труда.

Если прибавить сюда еще и чисто административное давление, осуществлявшееся со стороны светских властей на Церковь, то становится ясно, почему в истории России стала возможной глобальная катастрофа начала 20-го века. «…не потому ли так сильно ударила революция по Церкви, – заметил святейший Патриарх Кирилл в одном из своих публичных выступлений, – что в сознании многих людей Церковь отождествлялась с властью, воспринималась как ее инструмент?»[36]

После смерти Николая I в жизни русского общества (как в духовной, так и в материальной сфере) начали происходить некоторые перемены. Во время царствования нового императора Александра II (1855–1881) старая идеология управления духовным ведомством подверглась суровой критике. Россия начинала движение по пути социальных, экономических и политических реформ. И все же они также неоднозначно сказались на религиозной жизни русского народа, а может быть, даже и усугубили ситуацию