>[28].
Шестнадцатого июня во второй половине дня «Альфу» отвели с блоков, чтобы дать людям поесть и помыться перед боем. Разместили в школьном спортзале. Командиры, построив личный состав, объявили: «Завтра мы идём на смерть и большинство из стоящих здесь, возможно, погибнут. Тот, кто не готов, может выйти из строя. Никаких претензий к нему не будет». Никто не сдвинулся с места.
Юрий Дёмин:
– Наше нахождение на блокпосту уже было нецелесообразно. Прислали замену – бойцов внутренних войск, а мы приехали в расположение нашего подразделения, в здание школы.
Была чётко поставлена задача, с какой стороны и какое отделение идёт. Теперь нужно было всё конкретизировать. В составе 2-го отделения мы с Матовниковым[44] провели боевой расчёт: каждый сотрудник знал, куда он должен направляться, в какое окно проникать, через какую дверь проходить; кто будет возглавлять при выдвижении.
Боевой дозор возглавил Владимир Соловов, вместе с ним – Руденко и Литвинчук. Остальные уже должны были идти за ними, выстроившись в боевую колонну. Каждый понимал, что вести активный боевой контакт просто невозможно, поскольку все коридоры и все помещения забиты заложниками. Любой ближний бой мог привести к большим жертвам. С собой мы решили не брать много боеприпасов, чтобы не перегрузиться и не потерять в быстроте движения.
Лично я должен был идти за боевым дозором и руководить действиями подразделения уже при подходе к зданию. Наша беда заключалась в том, что место, от которого предстояло выдвигаться, мы не знали, не видели. Ночью, конечно, можно было спокойно занять боевые позиции и потому уже вести совершенно другой бой.
Перед штурмом была дана команда: два часа отдыха, а на рассвете атаковать. Никто из нас реально не представлял, как это может произойти. Ситуация предельно серьёзная! Насколько я знаю, в мировой практике подобного не случалось, чтобы захватывали по две-три тысячи человек и порядка двухсот боевиков их удерживали в таком непростом здании, как больница.
В тот период, когда мы охраняли Ерина, узнали, что внизу здания установлены баллоны с кислородом и они заминированы. Басаев находится непосредственно там, то есть в любой момент он приводит взрывное устройство в действие и вся больница взлетает на воздух.
Впрочем, если бы основной целью являлось проведение акта с большим количеством жертв, то тогда не надо захватывать заложников. Загнали бы всех в больницу, заминировали, нажали на кнопку и – всё! Но поскольку этого не произошло, а шёл уже третий день, то стало ясно: нет, не тот случай. А значит, у нас есть определённые шансы освободить заложников. С какими потерями это будет осуществлено, этого, естественно, никто не мог просчитать. Каждый мысленно представлял, что он идёт с открытой грудью на амбразуру>[36].
Вкратце план был таков: часть «альфовцев» обеспечивает огневое прикрытие, в то время как другая по штурмовым лестницам забирается в окна первого этажа. Дальше предстояло действовать по обстановке. Ключ к успеху операции заключался в её внезапности. Но её обеспечить не удалось.
Александр Гусев:
– У террористов имелись пособники вне стен больницы. Они-то и сообщили, что спецназ выходит на исходные рубежи[45]. Кроме того, подвели врачи скорой помощи, которые стали по прямой связи предупреждать своих коллег, чтобы те были готовы к приёму большого числа раненых. Ещё одно обстоятельство было не в нашу пользу. Террористы расставили по территории больницы «растяжки», и потребовалось время, чтобы их ликвидировать.
