[55] не пропустила его из-за незначительного дефекта зрения. Придётся выбирать другой путь. Какой – не знаю, но верю, что он своего добьётся.
«У меня нулевой»
Во время штурма больницы, захваченной боевиками Шамиля Басаева, Дмитрий Бурдяев прикрывал выдвижение штурмовой группы. В тот день он лично уничтожил несколько боевиков. В ходе боя группа из пяти человек оказалась зажата огнём у одноэтажной постройки хозблока. Ситуация тяжёлая: в группе уже было несколько раненых. Боевики вели прицельный перекрёстный огонь, без поддержки вырваться из «огненного мешка» не представлялось возможным. Не подошла и обещанная «броня». Тогда было принято решение – изменить позицию снайперских пар с целью подавления огневых точек боевиков. Снайперам, в составе которых был и Дмитрий, предстояло пересечь территорию детского сада, который располагался в двухстах метрах от основного здания больницы. Удалось это не всем…
– В районе морга, у гаражей, одну из групп прижали к земле бешеным пулемётным огнём, – рассказывает командир группы снайперов подполковник Василий Денисов. – Они залегли у маленькой стеночки, а крупнокалиберный пулемёт прошивал её насквозь. В группе было уже четверо раненых. Батареи в станции садятся, и я еле слышу, как они просят о помощи.
Связываюсь с ними, спрашиваю, нужна ли помощь. Отвечают, что дело совсем худо. А у нас обещанной «брони» нет, но выручать ребят надо. Посылаю вперёд четвёрку своих снайперов. Они-то и успели пройти всего метров тридцать, как попали под пулемётный обстрел, а потом их накрыли из гранатомёта. Поднялись после обстрела трое из четверых. Слышу: «“Маяк-один” к “Маяку-пять”». Отвечаю: «“Маяк-один”, слушаю тебя». – «У меня нулевой».
Поначалу я не поверил, помехи в эфире большие, переспросил. Они вновь дали подтверждение: у них погибший. Им оказался снайпер Дмитрий Бурдяев…
Полковник Сергей Поляков, в 1995-м начальник 1-го отдела Управления «А»:
– С нами прибыли несколько вновь назначенных сотрудников. У нас вообще есть такое правило или традиция: пока человек год не прослужил, мы к боевым операциям стараемся его не привлекать. Среди этих сотрудников была молодёжь. Часть из них мы сразу определили обеспечивать безопасность руководителя операции и его заместителей. В этой группе человек пять или семь было. Потом даже та группа, которая обеспечивала безопасность руководителей, тоже участвовала в операции. Двое из них там как раз и погибли, закрывая собой боевых товарищей.
Да, молодые офицеры рвались в бой, понимая, что он будет тяжёлым. Точно так же в 1979 году офицеры первого набора рвались на штурм Тадж-Бека – тоже первый настоящий бой в их жизни, столь же кровавый и с таким же неясным исходом. (Кстати, в Будённовске Дмитрий действовал в составе отдела, которым руководил полковник Александр Репин, участник штурма дворца Амина.) Наверное, в этом и заключается сила «людей “А”». Не только в оснащённости и подготовке (хотя куда же без этого!), но, в первую очередь, в крепости духа, когда, даже неся тяжёлые потери, подразделение продолжает выполнять поставленную задачу. И не бросает своих.
Смерть в тот день прошла рядом со многими бойцами «Альфы». Алексей Артемьев был ранен в голову, но сумел выбраться из-под огня. В результате осколочного ранения лишился глаза Сергей Милицкий (ныне он кавалер четырёх орденов Мужества). Попавшему под прицельный огонь Сергею Савчуку жизнь спас бронежилет, выдержав четыре попадания. Тяжёлое ранение в бедро получил Дмитрий Киселёв, пулемётной очередью перебило ноги Игорю Шумилину…
