Крещёный временем - страница 3

Внутри всё сжалось от напряжения, но Алексей твёрдо решил одно: он будет играть по правилам этого мира, пока не разберётся в происходящем.

Глава 3. "Тени прошлого"

Прошло несколько дней, а Алексей постепенно восстанавливал силы. Его раны заживали медленно, но устойчиво. Каждое утро в палату входила та самая женщина, о которой он узнал только имя – Анна. Она была медсестрой, которая заботилась о нём с первой минуты его пробуждения. Её присутствие становилось привычным и, в каком-то смысле, даже успокаивающим. Анна не задавала лишних вопросов, не пыталась выяснить его прошлое, но её заботливые руки и внимательные глаза говорили больше, чем слова.

Анна была молода – возможно, не старше двадцати пяти лет, с аккуратно заплетёнными в косу русыми волосами и серыми глазами, которые выдавали глубину пережитого опыта. Она двигалась быстро и точно, привычно перевязывая его раны и при этом ненавязчиво беседуя.

– Как сегодня себя чувствуете? – спросила она как-то утром, меняя повязки на его груди.

Этот вопрос звучал каждый день, и каждый раз Воронов отвечал одно и то же:

– Лучше, спасибо.

Она кивала и продолжала работать. Эти короткие обмены словами со временем стали для него чем-то большим. Они напоминали ему, что он всё ещё человек, несмотря на сюрреализм происходящего. Анна не задавала вопросов о его прошлом, и Воронов благодарил судьбу за это. Он знал, что её забота не была проявлением любопытства – это было что-то другое. Возможно, теплота, которой ей самой не хватало.

Однажды, когда Алексей начал осторожно садиться на кровати, чувствуя, что может контролировать свои движения, Анна, как всегда, принесла ему горячую воду и свежую повязку. Она поставила таз с водой на столик у окна, но вдруг задержалась у окна, глядя вглубь двора.

– Вы видели когда-нибудь такие ясные дни в конце осени? – спросила она, нарушив привычную тишину.

Алексей внимательно посмотрел на неё. Этот вопрос показался ему странным, особенно на фоне её обычного молчания.

– Редко, – ответил он, стараясь не выдавать своего напряжения. Он чувствовал, что она начала раскрываться.

Анна кивнула, но не отвела взгляда от окна.

– В это время обычно уже холодно, но сейчас солнце всё ещё яркое. Быть может, это знак, что скоро что-то изменится, – её голос звучал задумчиво, словно она говорила не только о погоде, но и о своей жизни.

Воронов молчал, не зная, что ответить. Он всё ещё пытался найти ответы на свои вопросы: как он здесь оказался и почему. Но одно было ясно – время шло, а он должен был разобраться, что делать дальше.

– Скажи, Анна… как ты здесь оказалась? – внезапно спросил Алексей, решив узнать больше о своей собеседнице. Её глаза сверкнули удивлением от вопроса, но она не выглядела обеспокоенной.

– Здесь? В этом госпитале? – уточнила она, продолжая смотреть в окно.

– Да, – кивнул Алексей. – Ты совсем не похожа на деревенскую девушку. Что заставило тебя стать медсестрой? Тем более в такое время.

Анна на мгновение замерла, словно обдумывая ответ, но затем всё-таки заговорила.

– Война… – её голос был едва слышен. – Она всех нас вынуждает быть не теми, кем мы были раньше. Я училась в Петербурге, хотела стать учителем, но, когда началась война, я не смогла просто сидеть и смотреть. Пришлось учиться лечить, учиться перевязывать раны… и учиться терять людей, – она повернулась к нему, и на её лице мелькнула тень боли.