Болтая со своей спутницей, он незаметно окончил эскиз, который удался как нельзя лучше. Снятый вид изображал дом Добланера на фоне зеленой лужайки с выделявшимся на ней стогом сена. Тут же возле – садик и выходившие в него из комнаты Мариетты угловое окошечко с геранью и гвоздикой, которое он срисовал особенно тщательно. За домом виднелся хвойный лес, а в дальней перспективе каменный выступ, окаймленный со всех сторон глетчером, где Альфред встретился со своей спутницей – в общем, вышла прехорошенькая картинка. Мариетта встала и, наклонив свою грациозную белокурую головку над работой молодого художника, окинула ее радостным взглядом. Воодушевленный обаянием красоты этого юного, невинного создания, Альфред восторженно воскликнул: «Не существует доли завиднее призвания художника, которому дано созерцать и воспроизводить все прекрасное!» Смущенная упорным, нежным взглядом Альфреда, Мариетта встрепенулась и убежала, сказав, что хочет нарвать цветов для букета графине Леоноре.
Твердо и смело ступала она своими маленькими ножками по крутому, каменистому косогору вверх, наклоняясь направо и налево и срывая альпийские розы, темная листва которых вилась по каменистому склону. Альфред собрал между тем краски и тетрадь и любовался грациозной фигуркой Мариетты, которая искусно связывала нарванный букет. Легким прыжком спустилась она с горы и, поспешно вручив букет Альфреду, попросила передать его графине Леоноре.
«А я?» – спросил Альфред, не поясняя свою просьбу, которую Мариетта тотчас же поняла. Ее щечки слегка вспыхнули. Робко опустив головку, она взглянула на маленький пучок гвоздики, пришпиленный к корсажу. Подумав с минуту, она сняла цветочки и молча отдала ему. Затем быстро повернулась и убежала по каменистой тропинке. Оглянувшись только издали, она увидела Альфреда, стоявшим все на том же месте и смотревшим ей вслед. Он высоко приподнял шляпу с приколотыми к ней цветами и, приветливо крикнув ей: «До свидания Мариетта!» пошел, удаляясь скорым шагом. Девушка долго смотрела ему вслед, пока совсем не потеряла его из вида.
На другой же день Альфред, с помощью умелого камердинера Франца, занялся устройством рисовальной мастерской в одной из нежилых комнат обширного замка. Недостатка во всевозможных принадлежностях соответствующего убранства, разумеется, не оказалось, и комната неузнаваемо преобразилась. Ее украсили старинные доспехи, огромное копье, которое «золотой граф» употреблял на турнирах. Тяжелые кресла, обитые кожей или разными старинными материями, выцветшие от времени драпировки, готические ящички, бокалы и тому подобные украшения. Высокое окно было обвито плющом, а в одном из углов поместили покойное кресло под остролистной пальмой.
Затем было отведено подходящее место для мольберта и тут же уголок для работ графини Леоноры, которая рисовала пока только карандашом. Брат с сестрой проводили целые часы в этой уютной мастерской. Леоноре очень понравился эскиз дома Добланера с величественной перспективой. Она разглядела намеченные на нем очертания двух фигур: Добланера, с короткой трубкой в зубах, сидевшего на скамейке перед домом, и стоявшей возле молодой девушки с пышной белокурой косой, спадавшей ей на грудь.
Оживленный разговор сменялся по временам продолжительным молчанием, которое Альфред первый нарушал обыкновенно каким-нибудь замечанием по адресу Добланера или Мариетты, и Леонора инстинктивно поняла, что очаровательная девушка произвела сильное впечатление на ее брата.
