Да, кое-где еще стояли богатые постройки, но было видно, что город терзает бедность. Правительство расходовало последние деньги на содержание общественных учреждений, но с каждым годом блеск Константинополя тускнел, и даже императоры, испытывая крайнюю нужду, ограничивали себя во всем.
Однако этот неповторимый город, которому перевалило за тысячу лет, продолжал изумлять каждого, кто попадал сюда. Казалось, что сами стены его были пропитаны мистическим духом прошлого, памятью о той древней цивилизации, что навсегда исчезла в глубине веков и стала основой для мифов и легенд, которые будут рассказывать потомкам.
И все же Константинополь по-прежнему возвышается на берегах Босфора как зримый памятник ушедшей эпохе. Мне хотелось верить, что лучшие времена этого города еще впереди…
Глава 5
Халиль-паша
Расплата
Sibi quisque peccat.
(Каждому приходится расплачиваться за свои грехи)
Петроний
Меня зовут Халиль Чандарлы. Я потомок древней и знатной династии. Мой дед, а затем отец были великими визирями, и я унаследовал их власть и могущество, чтобы служить Османскому государству. Видит Аллах, я не желал для себя ни богатства, ни славы, и лишь благо империи являлось благом для меня самого. Много лет я находился на службе у султана Мурада II и смиренно выполнял свой долг. Кто мог знать, что всего за несколько дней моя жизнь круто изменится и мне придется выдержать многие испытания, главное из которых, похоже, еще впереди. О Аллах! Помоги мне достойно перенести все горести, не позволяй страху овладеть моей душой и позволь поскорее предстать перед твоим светлым ликом…
* * *
За несколько лет до этого
Султан Мурад спустился в зал для переговоров, где его уже дожидались члены дивана во главе с великим визирем. Низко склонившись, Халиль первым поприветствовал повелителя.
– Я рад, что вы наконец решили прервать свое уединение, – прошептал он, целуя перстень на руке султана.
Мурад бросил на визиря усталый взгляд.
– Я и так слишком долго избегал своего сына.
Затем Мурад коротко ответил на приветствие остальных сановников, после чего каждый занял отведенное ему место. В просторном зале воцарилась напряженная тишина. Все с нетерпением ожидали появления того, кому в недалеком будущем будет суждено принять бразды правления Османским государством.
Через минуту появился смуглокожий кизляр-ага и, низко поклонившись султану, объявил:
– Принц Мехмед покорно ждет приглашения!
– Пусть войдет, – приказал султан.
Евнух снова поклонился и скрылся за порогом. Через считаные мгновения большие двери зала распахнулись, и в комнату вошла группа людей. Среди них было несколько седовласых улемов и высокопоставленных сановников – все в расшитых золотом кафтанах и белоснежных тюрбанах. Впереди, гордо вскинув подбородок, шел мальчик двенадцати лет. Его внешнее сходство с султаном сразу бросилось в глаза окружающим, и все внимание было приковано исключительно к нему одному.
Халиль с интересом разглядывал молодого принца, которого не видел уже многие годы. Отдельные черты Мехмеда напоминали его мать, красавицу-гречанку, в остальном он был точной копией отца: точно такой же болезненно-бледный цвет лица, на котором выделялся крючковатый нос и полные алые губы, непослушные черные волосы, короткая шея и широкие плечи. При этом он был довольно красив. Особенно поражали его выразительные глаза, отливающие каким-то необычным желтоватым блеском.
