Исхак-паша внимательно выслушал приказ визиря.
– Постараюсь сделать все, что смогу, – неуверенно сказал он, ибо слова Халиля вселили в него тревогу. – И все же я полагаю, вам следует поделиться своими предположениями с султаном. Все знают, как он доверяет вам, кроме того, вас связывают и родственные узы32.
– Я не могу затевать с ним этот разговор, не имея достаточных доказательств, – объяснил Халиль. – К тому же повелитель больше не доверяет мне. Это целиком моя вина. Чтобы вернуть его былое расположение, я должен как можно скорее разобраться в этом деле.
Тут взгляд Халиля упал на нераспечатанное письмо, полученное им от посланника из армии Турахан-бея. Он сломал печать, пробежал глазами по пергаменту. Внезапно глухой стон вырвался из груди визиря, его рука безжизненно опустилась, и письмо выскользнуло из пальцев.
– Кажется, поражение под Нишем станет лишь началом наших бед, – прошептал Халиль пересохшими от волнения губами.
Обеспокоенный состоянием визиря, Исхак нагнулся за письмом.
– Но это не почерк Турахана, – удивился он.
– Это письмо написано рукой моего брата, – сказал великий визирь. – Он регулярно предоставляет мне сведения о походе. Прочитай, что он пишет.
«Отступление нашей армии сопровождается массовым дезертирством», – прочитал Исхак отрывок письма. – Что же, это бич любой армии, тем более что в рядах Турахана сражается много сербов и болгар…
– И албанцев, – неожиданно произнес Халиль. – Не торопись успокаивать меня, просто дочитай письмо до конца.
Исхак выполнил просьбу визиря, а затем вслух прочитал фрагмент, который до дрожи поразил и его самого:
«Подлый предатель Искандер-бей дезертировал прямо из лагеря с небольшим отрядом своих сторонников. К сожалению, преследование закончилось неудачей, и ему удалось скрыться».
Сложив письмо и подавив первое волнение, Исхак воскликнул:
– Это немыслимо! Как у этого человека хватило дерзости так поступить после всех милостей, которыми его осыпал наш государь?
Этот вопрос, казалось, вывел великого визиря из забытья. Усталость в глазах визиря сменилась гневом.
– Хотя Искандер много лет служил в армии султана, но не стоит забывать, что он был сыном албанского князя и попал сюда в качестве заложника! – Визирь сжал кулаки. – Христианам-ренегатам нельзя доверять, я уже не раз говорил об этом султану! Тот, кто предал один раз, непременно предаст снова. Однако повелитель продолжает наделять этих людей все новыми полномочиями и даже делает их визирями! Придет время, когда один из них займет мое место, и когда этот день настанет, власть в стране окончательно перейдет в руки этих безродных выскочек, которые не будут чтить ни наши традиции, ни нашу историю! Во имя собственного честолюбия они будут ввергать страну в новые войны, ради него же станут презирать установленные порядки и обычаи и в конечном счете перестанут считаться даже с властью султана! Боюсь даже представить, во что тогда превратится наша великая империя!
Халиль покачал головой и замолчал. Исхак-паша, его верный друг и второй визирь, также не произносил ни слова. Сейчас он вспоминал, как когда-то, много лет назад, его, малолетнего ребенка, крестили в небольшой церквушке на берегу Эгейского моря. Он помнил, как ровно через год эту церковь сожгли вместе с его родной деревней. В тот день он лишился всего, что имел, но вскоре обрел новый дом и новую веру, а главное – именно тогда у него появился шанс стать тем, кем он был сейчас.
