Он стал убирать тарелки со стола и предложил Вигдис еще бокал вина. Вигдис кивком указала на машину на улице.
– На сегодня хватит. Ну а вы как живете? Зарабатываете факирством?
– Отнюдь. Я планирую перестроить вон тот сарай в стеклянный домик. Я дипломированный стеклодув.
Она посмотрела на его руки в татуировках.
– Есть что-то в черных парнях. Рукастые вы все.
– Если я заработаю много денег, может, и главное здание фермы однажды куплю.
Она дружелюбно фыркнула.
– Ну, за Сульру вам много платить не придется. Кроме вас, жить там никто не захочет.
– Это я уже понял. А почему?
Она придвинулась ближе к столу и посмотрела на бутылку вина.
– Ладно, давайте еще по бокалу. Пойдем домой пешком.
Вигдис выросла в Маридалене. Она унаследовала ферму и помнила тот день, когда секта Сульру поселилась в деревне.
– Секта Сульру, – повторил Леонард, словно взвешивая слово на языке. – Звучит не очень.
– Когда они сюда переехали, мы думали, что это просто какая-то эксцентричная община. Они никак не хотели контактировать с другими. Единственные, с кем они общались, была пожилая пара, жившая тут. В доме, который вы купили.
Но однажды ночью четыре года назад Вигдис проснулась от воя сирен. Долину осветил голубой свет мигалок. Какой-то убийца устроил там бойню. Он застрелил из автомата семь или восемь мужчин, живших в Сульру.
– Его целью, видимо, были пасторы, управлявшие общиной. Двоих он уничтожил, а третий исчез. С тех пор никто о нем ничего не слышал.
– И все это произошло в этой маленькой умиротворенной долине? – Леонард недоверчиво посмотрел на нее. – Тура мне говорила что-то такое, но я решил, что это просто небылицы. А чем вообще занималась эта секта?
Вигдис сделала большой глоток вина, выпрямилась и прислушалась, словно чтобы проверить, не подслушивает кто-нибудь из детей.
– Смотря кого спросить. Но судя по тому, что слышала я, никакими христианами они не были. Они были приверженцами дьявола.
Леонард рассмеялся.
– Под мостком располагался подвал, и там проводили… церемонии. Оргии, кровавые ритуалы… просто дикие вещи. Полиция тогда на несколько месяцев опечатала ферму. Перед отъездом они засыпали подвал камнями и замуровали люк.
Вигдис посмотрела на Леонарда.
– Можете смеяться, но я говорю правду. И это еще не самое дикое.
– Правда?
– Одну из убитых сектанток, маму маленького мальчика, звали Аннетте Ветре. – Вигдис так это произнесла, словно имя должно было о чем-то ему говорить. – Ну, Ветре, – повторила она.
– Никогда не слышал.
– Боже, сколько же вы пробыли заграницей? Аннетте была дочерью Кари Лисе Ветре. Государственного советника. Заместителя председателя Христианской народной партии.
Леонард присвистнул.
– Секс, дьявол и политика. А кто убийца?
– Швед.
Леонард многозначительно кивнул.
– Швед. Это все объясняет.
– Он был шведом. Его звали Стаффан. Фамилию не помню. Его поймали, но вскоре он погиб при пожаре. Он был солдатом «коммандос». Говорят, ему изуродовали лицо, когда поймали много лет назад, и от пыток он сошел с ума. Так он и связался с сектой Сульру. Видимо, нашел родственные души. А потом просто кукушка поехала. – Она немного замялась. – Помните, я говорила о пасторе, который исчез?
Леонард кивнул.
– Говорят, швед убил его и съел его труп. Поэтому его так и не нашли.
Леонард не пытался скрыть свой скепсис.
– Простите, вы правда верите в эту историю?
Вигдис пожала плечами.
– Вы же здесь, в деревне. Тут много странностей творится. В прошлом году у одной из моих свиней родился двухголовый поросенок.
